5 серия
Я смотрела на снежинки и все еще слышала голос отца.
Совершенно необыкновенный, добрый и самый ласковый в мире голос.
И вдруг я так пронзительно ясно осознала, что никогда... никогда уже не буду жить рядом со своим папой... вот так запросто, как в детстве, идти с ним по улице, взявшись за руки, я никогда... никогда не смогу отвезти его в деревню... Мой папа... Мой отец... Самый сильный и мудрый мужчина на земле...
И все-таки... Все-таки у меня есть возможность слышать его и хотя бы изредка видеть...
Слава Богу, что у меня есть папа...
... Он самый обычный сильный мужчина, переживший и преодолевший многое. Но то, что тогда случилось с нашей семьей, почти сломало его. Этого не видели чужие. И даже свои не все замечали. Но я-то, я-то каждый день смотрела в глубину его глаз и чувствовала, каким холодным и черным становилось то, что есть внутри каждого сильного человека. Увы... Я никак не могла согреть его. Не могла помочь. Впервые в нашей общей жизни мы упали вдвоем.
Сделать что-то крутое, но непривычное для себя — сложно. Еще сложнее — сделать то, что непривычно для окружающих.
Утро – странная штука. Как проход, коридор, ведущий на сцену или на арену. Как уж там повезёт. Ощущение чего-то торжественного, важного. Оно, это важное, вот-вот и случится. И какое оно будет – неизвестно. И оттого немного тревожно. Хоть и лень вставать, но отказаться от того, что ждет в конце коридора, от неизведанного, неважно плохого или хорошего – невозможно. Невозможно мне, пока мне пошёл всего двенадцатый год. А вот моя мама может не вставать весь день, если у неё выдался выходной. Вряд ли она уже всё исследовала и ей некуда спешить. Думаю, она просто потеряла ощущение восторга на пороге неизвестного. Это бывает со взрослыми. Почему?
— Что было, то прошло. Знаешь, сначала адреналин, мощность, всплеск, не соображаешь ровным счетом ничего, да и некогда соображать. Тебя прёт. Прёт на полную катушку и ты чувствуешь, что живёшь. Всей жизнью живёшь, а когда он тебя предаёт, ты понимаешь, что это всего лишь игрушка… Любимая…, но игрушка.
— Но почему ты с ним до сих пор? Почему?
— Я как наркоман на реабилитации. Ты знаешь, мне колят не наркотик, а лекарство, а я смотрю на иглу и вспоминаю те ощущения и пытаюсь их вернуть, и…... Докер – это тот же самый наркотик. Всё смешалось… Страсть… Скорость… А самое главное, что... даже если ты вылечишься, то… внутри пустота. Наверное, всё.
— Слушай, да какого права ты имеешь на меня кричать?! У тебя же больное сердце...
— Да если ты хочешь знать, это я тебя не достоин!
— Ах так!
— Да! Я неудачник! Это я ничего в жизни не добился!
— Что?! Да ты посмотри на себя! Ты такой интеллигентный! Ты умный! Образованный!
— Да что ты придираешься к мелочам!
Друг мой, я понимаю, что мы выросли в девяностых и культ «добился бабла» у нас похлеще, чем у репера из Гетто. Но вроде же должно с годами, с десятилетиями отпускать, нет? Вроде бы видели уже, как люди от миллионных премий по убеждениям отказываются, как мэры на метро катаются, как миллиардеры в сорокабаксовых джинсах и стобаксовых кроссовках раздают половину состояния фондам. Нет? И потом… Откуда это гадкое «добился»? С чем вы все бьётесь? С кем? Вы свою попу в тепло пристраиваете. Это иногда нелегко. Но где подвиг? Битва попы за тепло? И за это надо уважать?
Слушай, Лен, у тебя три мужа было. У меня один. И всё-таки я поняла, что муж отличается от остальных мужиков только тем, что в доме стоят его вещи и в постели можно не надевать презерватив. А всё остальное — клюква. В трудную минуту сдадут они все одинаково...
... Иди своей дорогой. И веди за руку своего сына, трепетно любя его, защищая и оберегая от жизненных невзгод. Пусть никогда не коснутся вас боль и разочарование, пусть люди, которых вы будете встречать на своем пути, будут открыты и искренни с самого начала. Будьте вместе всегда, потому что нет никого ближе и роднее на свете, чем дети и родители. И никогда, никогда не давай ни малейшего повода своему ребенку усомниться в том, что его папа — лучший.
Предательство — это боль двоих, кем бы ты ни был — палачом или жертвой! Может быть, боль у них разная, но кто придумал, какая из них сильней?!
Почему нужно вставать, когда времени много?
Почему мы используем такие странные фразы? И, что ещё страннее, понимаем их так, как положено, а не так, как они звучат. Интересно, взрослые знают, почему? Хотя, нет. Они точно о таких вещах не думают. Им нужно много работать. Они говорят, что для нас, для детей. А дети – это их смысл жизни.
Почему? Почему другой человек должен быть смыслом их жизни? И именно человек. И именно смыслом. А дети их детей станут жить ради своих детей. Не эгоисты же. И вот так тысячи лет.
В конце концов Чехов предательски кончился, и мне пришлось читать других писателей.
Бабушка, я не книгоманьяк, как ты выражаешься. Я просто ищу Чехова. В других книгах. Не я виновата, что он написал так мало. Мало — для меня.