Мартин – цитаты персонажа

56 цитат

Чехов верил, что человек становится лучше, если ему показать, каков он есть. Не думаю, что это правда. От этого он становится только печальнее и острее испытывает одиночество.

— И что же тебе там сказали?
— Что я дура. А я и есть дура! Зато честная и работящая!

Пояснение к цитате: 
Когда Милашка пришла устраиваться на работу в компанию, а её выгнали.

Видаль выключил радио — устройство размером с небольшой метеорит.
— Аппарат стоил мне почти двести песет, а теперь выясняется, что транслируют одни глупости.

Мы прогрессируем от кротости до нахальства, не задумываясь о выживании или благоразумии, потому что алчем жить полной жизнью и наслаждаться чувствами и приключениями до отказа.

— Где ты нашел орехи?
— Мне их дала белка Сирле.
— А ты сказал белке спасибо?
— Забыл...
— Какой же ты, Мартин, невежа.
— Куда ты?
— В лес, говорить белке спасибо!
Главное дело, невежа... А сам-то хорош! Белке — спасибо... А мне?

- Где ты нашел орехи?
- Мне их дала белка Сирле.
- А ты сказал белке спасибо?
- Забыл...
- Какой же ты, Мартин, невежа.
- Куда ты?
- В лес, говорить белке спасибо!
- Главное дело,  невежа... А сам-то хорош! Белке - спасибо... А мне?
- Где ты нашел орехи?
- Мне их дала белка Сирле.
- А ты сказал белке спасибо?
- Забыл...
- Какой же ты, Мартин, невежа.
- Куда ты?
- В лес, говорить белке спасибо!
- Главное дело,  невежа... А сам-то хорош! Белке - спасибо... А мне?

Был случай, когда я украл орех, и твоя жена выпорола меня. Ах, как я это помню! Она била меня до крови, я еще очень удивился, когда увидел на своих пальцах кровь. Да, точно, за украденный орех. Не это обидно. К побоям моя спина привыкла. Но когда меня били раньше, это была какая-то далекая боль, словно не мне одному доставалось. А в этот раз впервые боль была моя и ничья другая, она жгла только мое тело, и к моим коленям тянула подбородок.

Вот так: сначала бросаешь курить — бросаешь
курить ради дочерей, — а потом споришь с их матерью, как им лучше объяснить, почему ты пытался покончить с собой. О таком не рассказывают на консультациях для будущих родителей. Здесь все дело в расстоянии. Я был от них все дальше и дальше; девочки становились все меньше и меньше, пока не превратились в едва различимые точки, до которых было не дотянуться — во всех смыслах этого слова. Но разглядеть выражения лиц маленьких точек невозможно, и получается, не нужно было беспокоиться, что на этих лицах — радость или печаль. Разве не поэтому мы спокойно давим муравьев? А потом в голову приходят мысли о самоубийстве; мысли, которые не могут прийти в голову, пока тебе в глаза смотрит твой ребенок.

— Думаешь, ты когда-нибудь женишься? — спросил я.
— Не знаю, приятель.
— А хочешь?
— Не уверен. Но с одной стороны, нельзя же так и жить одному.
— Ты не один. Я с тобой.
— Верно, — улыбнулся он.
— А что с другой стороны?
— Не понял.
— Ты сказал, «с одной стороны». А что с другой?
— М-м-м… Черт, не помню. Вылетело из головы.
— Может быть, с другой стороны ничего и нет?
— Не исключено.