— Все в порядке?
— Нет. Но мы живы.
— Доктор, мне очень жаль. Мы не знали как с вами связаться. Боюсь, Бригадир Летбридж-Стюарт покинул нас несколько месяцев назад. Доктор?
— Да, да, я...
— Очень мирно. Он много говорил о вас, если это может утешить. Всегда заставлял нас налить лишний бокал бренди на случай, если вы объявитесь как-нибудь.
— Простите, где тут умирающие, не подскажите? Здесь у вас в основном лежат больные или раненые, это конечно здорово, но поймите правильно, они поправятся, и мне это не поможет. Нельзя, нельзя как-нибудь взглянуть на тех, кто уже не поправится?
— Простите?
— Хочу увидеть, если это возможно, тех, кто обречен, знаете, подлинных смертников.
— Прошу прощения, вы на что-то жалуетесь?
— Да, на творческий ступор!
— Любовь Андреевна, скоро станция, умерших надо снять с поезда... [подаёт медицинские и личные документы умерших] Полковник Фёдоров, пулевое ранение головы.
— Давай.
— Сержант Мусатов, множественные ранения живота. Рядовой Кравченко, тяжёлое ранение черепа. Старший лейтенант Кравцов, гангрена нижних конечностей. Танкист, ожог третьей степени. Любовь Андреевна, документов нет... [кладёт на стол медицинские документы с прикреплённой фотографией её сына Егора и его невесты Маши]
— Потому что она умирает.
— Ты думаешь, это так?
— Нет.
— Тогда почему она так говорит, как ты думаешь?
— Боится всех тех покойников в ее доме. Знаете, как говорят: не можешь избавиться от них, присоединись к ним. Если она станет одной из них, ей не будет страшно.
— Знаешь, Вэйде очень повезло, что у нее есть такой друг, как ты.
— Она — мой лучший друг!
(пауза)
— Мисс Вэйда, как вы себя чувствуете?
— Как и следовало ожидать.
И чего им, горемычным, не живется?
Иногда нам кажется, что мы держим что-то в секрете. А на самом деле это секреты держат нас.
- 1
- 2