— Может, всё-таки ответите, почему не хотите стать со мной единым целым?
— Потому что людям понять друг друга непросто, но это не мешает нам заботиться друг о друге и любить. Эти чувства заслуживают права существовать!
— Даже если это чревато новыми мучениями и страданиями в будущем?
— Даже так, мы сможем пройти этот путь с гордо поднятыми головами. Мы сами напишем собственную историю светом наших чувств, на что даже боги не способны.
— Тогда будь что будет. Отныне будущее в ваших руках.
Говорят, кукушка будет петь, пока не закашляет кровью. Точно так же, как и моя лучшая подруга — захлёбываясь кровью, она продолжала петь.
— Ааа! Я так устала! Первый день в школе, а ощущение, будто всё идёт наперекосяк! Меня точно сглазили!
— Половина твоих ошибок — из-за неуклюжести, а всё остальное — из-за ненужной суеты.
— Так ведь это же по доброте душевной! Я хочу быть добрее к окружающим людям!
— Ты пытаешься прыгнуть выше головы, Хибики...
— Потому что у меня всё в жизни стало хорошо, когда я встретила тебя, Мику. Хе-хе!
— Спасибо.
— Ага.
— Ничего не спросишь?
— Наверное, я просто боюсь спрашивать. Не хотела ничего менять в отношениях — так и потеряла кое-кого [Хибики], кто был мне дорог.
— Поругалась с кем-то?
— Типа того. А ты когда-нибудь ссорилась с друзьями?
— У меня нет друзей. Мои родители погибли на другом конце света. С тех пор я всегда одна. А человек [Финэ], которая меня понимала и приняла такой — как я думала — на самом деле лишь использовала меня. Никто не общался со мной как с равной. Все взрослые — лживые уроды. Им плевать, когда тебе больно, когда ты просишь их оставить тебя в покое. Всем всегда было плевать на меня.
— Прости. Я не хотела...
— Эй. Если поссорилась с кем-то, то дай ему леща — так хотя бы заставишь услышать себя. А потом можно и помириться.
— Я так не могу. Но всё равно спасибо.
— Рисковать жизнью ради людей, что использовали тебя? О, как это мило!..
— Использовали?
— А тебя не посещали мысли, почему такое сложное по структуре помещение расположено прямо под вашей академией? А ведь всё это для того, чтобы мы могли собирать данные о вашей совместимости с реликвиями со всех вас. И это не говоря о том, что Казанари Цубаса приложила руку к тому, чтобы собрать вас всех здесь.
— Даже если она всё знала... Даже если не могла сказать правду, она своей жизнью рискует ради нас всех! И ей я верю больше, чем тебе!
[Финэ избивает Мику.]
— Твоя наивность так раздражает...
— Мику, остановись! Мы ещё можем всё исправить!
— Не могу. У меня ещё осталось незаконченное дело.
— О чём это ты?
— Он [доктор Вэр] сказал, что этому миру без твоей силы станет лучше. Что наступит время, когда тебе больше не придётся сражаться. Я не хочу, чтобы твоя сила убила тебя, поэтому помогу ему создать мир, где в ней не будет нужды.
— Но разве это правильно — во имя такого мира проливать чужую кровь? Мику, мне достаточно и того, что ты была бы каждый день рядом со мной.
— Я делаю это ради тебя. Я не хочу, чтобы ты сражалась.
— Оно того не стоит. Спасибо тебе и прости — ты не оставила мне выбора.
— Хибики? Ты чё там делаешь?! Я же сказал, что тебе нельзя идти в бой!
— Я и не буду сражаться! Есть и другие способы помочь людям!..
— Одной лишь моральной поддержки недостаточно для помощи!
— Командир, пусть идёт. Если она в этом уверена, её уже не остановить.
— Хах! Я-то думал, что я один смеюсь в лицо здравому смыслу.
— Извини, что звоню так поздно. Думала о всяком и не смогла уснуть.
— Всё в порядке.
— Знаешь, ты была права. После того разговора... Думаю, я готова поговорить с отцом снова. Но если честно, я переживаю. Не знаю, как всё пойдёт.
— Ты всегда так говоришь, даже когда повода волноваться нет.
— Хоть убей — не помню, чтобы я такое говорила. Ты ведь так говоришь, чтобы создать чувство, что всё должно наладиться.
— Ты такая простушка...
— Скорее, оптимистка.
— Летние каникулы — это просто супер! Можно ложиться поздно и не нужно вставать рано!
— Вообще-то, это твой ежедневный режим, Хибики.
Когда я занималась бегом в средней школе, меня заботили лишь собственные результаты. Все были мне соперниками, поэтому мне было трудно понимать чужие чувства. А вот у Хибики было больше причин плакать, чем у кого-либо другого. Она больше всех нуждалась в чужой поддержке. И всё равно она себя не жалела ради помощи другим. Тогда я ни с кем не хотела сближаться. Но всё же сделала исключение — ради неё. У меня даже пропал интерес состязаться с другими — я хотела лишь быть рядом с ней.