— Молодец, Иванов. Только давай всем скажем что это я его убил (речь про Гитлера)
— Нет.
— Ладно. Тогда давай скажем что это было самоубийство.
— Нет.
— Да ты за*бал. Я здесь Сталин или ты?
— Итак, господа, как вы поняли я не просто так собрал вас всех сегодня здесь. А перед этим спустился в ад и отпросил у сатаны.
— Да, чего только не сделаешь чтобы побухать в хорошей компании.
— Боюсь вас огорчить, но бухать мы не будем. Более того, даже девочки не приедут.
— Сауна без бухла и тёлок? Нахера ты нас из одного ада в другой притащил?
Советский Союз имеет право добиваться дружественного правительства в Польше и никогда не сможет одобрить существование враждебного правительства.
апрель 1945
Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо.
письмо Рузвельту 7 апреля 1945
В ходе переписки между нами обнаружилась разница во взглядах на то, что может себе позволить союзник в отношении другого союзника и чего он не должен позволить себе.
речь идет о встрече союзников с немцами в Швейцарии (письмо Рузвельту 7 апреля 1945).
Тегеран
Немцы всегда будут стремиться к воссоединению и взять реванш.
Тегеран
Политика коллективизации была страшной борьбой. Это длилось четыре года, но для того, чтобы избавиться от периодических голодовок, России было абсолютно необходимо пахать землю тракторами. Мы должны механизировать наше сельское хозяйство. Когда мы давали трактора крестьянам, то они приходили в негодность через несколько месяцев. Только колхозы, имеющие мастерские, могут обращаться с тракторами.
из беседы с Черчиллем в Москве
По нашим данным, германские авиационные заводы вместе с заводами в оккупированных странах по изготовлению деталей самолетов производят ежемесячно не менее 2500 боевых самолетов.
из письма Сталина Черчиллю 3 октября 1942
... власть — это невозможность никого любить, вот что такое власть. Человек может прожить свою жизнь, никого не любя, но он делается несчастным, если знает, что ему нельзя никого любить.
«Знаешь, Кирилл, вчера я читал перевод стихов товарища Мао Цзэдуна. Между прочим, рекомендую: весьма самобытный поэт. Так вот что он о себе пишет: «Я всего лишь монах, бредущий по жизни под дырявым зонтиком». Ты понял меня? Меня терзает артрит. Кто я такой, если отложить в сторону необходимое славословие? Я «профессиональный революционер», как однажды написала Светланка в школьной анкете, в графе «отец». А что такое жизнь профессионального революционера, если не шествие под дырявым зонтиком? Как ты думаешь, может быть, дадим Мао Сталинскую премию первой степени?» И зашелся, закудахтался кашлеподобным смехом, или, наоборот, смехоподобным кашлем.
Хочу тебе, Кирилл, рассказать об одном своем личном свойстве. Это, быть может, самый большой мой секрет. Капиталистические кремленологи до него так и не докопались. Тебе первому откроюсь. Дело в том, что у меня очень сильно развито чувство врага. В жизни и в политике я много раз на него полагался. И никогда не ошибался. Если я чувствую перед собой врага, стараюсь с ним не тянуть. Сразу принимаю меры по его уничтожению. Интересно, что после уничтожения очень скоро выясняется, что он действительно был врагом. Любопытно, правда?