Есть вещи куда более серьёзнее законов и предписаний. Жребий, судьба.
Каким образом к непрожаренной каракатице попал телефон Темного Мага?
Кто у нас злее всех злых? Может есть гном по имени Злыдень?
– Я хочу ребенка. Поможете, мистер Голд?
– Польщен, но, пожалуй, я пас.
– Не о том речь!
— Подожди! Ты же не хочешь сказать, что вообще ничего не почувствовала, когда встретила Робин Гуда?
— ...
— Видишь? Это доказывает, что он твоя настоящая любовь!
— Нет, это доказывает то, что я не из тех людей, которые получают хэппи энды... У меня никогда не будет настоящей любви, но ты дал мне самую кошмарную вещь, которую можно только дать, — надежду.
— Робин, я понимаю, ты хочешь уйти, но ты не понимаешь тот мир. Он не похож на твой.
— Я смогу справиться, Реджина.
— Я знаю. Если ты правда хочешь уйти, я перерою все свои книги и выясню, как разрушить защитное заклятие.
— Правда?
— Да. Я в долгу перед ним… перед тобой. Я помогу тебе найти счастье… даже если это значит, что ты уйдёшь.
Отданное по доброй воле не украдёшь.
– Ненавижу!
– … а я нет… Уже нет.
– Что ты задумала?
– Сделать то, что казалось невозможным. Наберусь смелости за двоих и сделаю выбор в пользу любви.
– Нет! Что ты со мной сделала?
– Я поделилась любовью… любовью к Генри, Робину и всем тем, кто мне дорог, а взамен приняла на себя часть твоей тьмы. Нашей тьмы.
– Зачем?!
– Мы одно целое, и я часть тебя, как бы ты это ни отрицала. Раз я себя приняла, значит, и ты сможешь.
— Не. Не думаю, что отдам тебе свой бар сегодня.
— Что? У нас же была сделка.
— Да, ну, она была вчера.
— И что случилось сегодня?
— Твоя падчерица. Она вдохновила меня.
— Сбежав?
— Не сдавшись тебе. Ты так привыкла помыкать людьми. Думаю, пора тебе почувствовать, каково это получить отпор.
— Ты не победишь.
— Может быть. А может быть и нет. Сегодня я смотрела, как ты заходишь в МОЙ бар, ведя себя так, будто ты у себя дома. И знаешь, что? Мне это не понравилось. И я осознала, что если подпишу эту бумажку, то ты присвоишь его себе. Это МОЙ бар. Это мой дом. Это моя жизнь. Конечно, бывали дни и получше, но это не значит, что из не будет вновь. И то, что жизнь не такая, как тебе хочется, не повод ее разрушать. Я начала думать о том, что хотела сделать, и о том, что не сделала. И как все в округе, похоже, даже мечтать перестали о лучшей жизни. Но если мы признаемся сами себе, что желаемое существует. Возможно, мы сможем за него побороться. А сделать это значит уже в половину приблизиться к желаемому. Такая вот местная особенность. Дела могут казаться безнадежными. А затем внезапно, кто-то дает нам искру. Потому что первый шаг к новому началу это представить, что оно вообще возможно. И будь я проклята, если буду просто стоять и позволять такой стерве как ты забирать его у нас. Теперь, если ты меня простишь.
— Ты пожалеешь, Рони.
— Э, сомневаюсь. Сожаления не вписываются в мои планы.
— Она — ценная пешка в игре.
— А я что, похож на шахматиста?
— Нельзя, чтобы пострадал Генри от рук зеленой ведьмы и ее летучих прихвостней.
— Тем более, что один из этих прихвостней может оказаться его отцом.
— Грег Мендал подкинул одну мысль. Сказал, что я злодейка, а у злодеев не бывает хэппи-эндов. Думаешь, он прав?
— Думаю, нет. Зря что ли живем?