Мне захотелось вернуться, поймать исчезнувший миг, но я тут же подумала, что, даже поверни мы обратно, он будет иным, даже солнце на небе не останется прежним, и тени будут другими...

— Вам на всё наплевать, разве нет?
— Конечно. А почему бы и нет?

Трагедия жизни не в том, что люди умирают, а в том, что они умирают для нас.

Все дело в том, что, как бы ни была горька жизнь, надо жить. Но как — вот в чем вопрос.

Я думаю, в жизни каждого человека рано или поздно наступает испытание. У всех нас есть собственный дьявол-мучитель, который ездит на нас верхом и с которым в конце концов мы вынуждены сразиться.

Цинизм и сентиментальность — вот две крайности, которых следовало избегать.

Взрослый человек лжёт без угрызений совести, не теряя спокойствия и весёлости, но в юности даже пустяковый обман жжёт язык, и ты пригвождаешь себя к позорному столбу.

Есть вещи, подумала Селия, которые мужчина и женщина говорят друг другу только в спальне. Но не в гостиной, не в воскресенье вечером.

— Я бы хотела удержать навсегда эту вот минуту, никогда её не забыть.
— Чему это комплимент — хорошей погоде или моему искусству водителя? — спросил он и засмеялся; так брат мог подшучивать над сестрой.

С меня хватит мелодрам в этой жизни, и я охотно отдала бы свои пять чувств, если бы это помогло сохранить теперешние покой и защищенность.

... Одинокий человек — человек неестественный, он быстро впадает в смятение. За смятением приходят фантазии. За фантазиями — безумие.

Как хорошо, подумала Мария, что после занятий любовью не остается следов. Лицо не зеленеет, волосы не обвисают. А ведь Бог вполне мог сделать, чтобы так и было. И тогда конец. Никакой надежды.

... Нет ничего столь саморазрушительного, нет чувства столь же презренного, как ревность.

Видишь ли, театр — забавная вещь. У публики память короткая.