В задних рядах толпы одинокий голос запел песню, которая позволила бы Полу Макартни, будь он ее автором, купить весь свет.

— Послушайте! — начал он, а сам подумал: «Кой черт, молодость дается лишь однажды!» — и выбросился из окна. По крайней мере, инициатива осталась за ним.

Триллиан подозревала: у Зафода жизнь такая увлекательная главным образом потому, что он сам редко соображает, что творит.

Особенно его раздражало то, что его постоянно спрашивали, чем он так раздражен.

Неужели же нельзя увидеть красоту сада, не убедив себя предварительно, что в нем обитают феи?!

— Я не хочу есть существо, которое само меня к этому призывает. Это бессердечно.
— Но это лучше, чем есть существо, которое этого не хочет, — резонно заметил Зафод.

Можешь не волноваться. Все выходит из-под контроля самым лучшим образом.

— Что же страшного в крупной пьянке?
— Похмелье.

Неужели не хватит того, что сад прекрасен — нужно еще верить, что в нем танцуют феи?

– Все, что ты видишь, слышишь, переживаешь, – это и есть твое, персональное. Ты строишь вокруг себя собственную Вселенную – ту, которую воспринимаешь. Поэтому та Вселенная, которую ты воспринимаешь, принадлежит одному тебе. Персонально.

Я предпочитаю быть счастливым, чем делать всё как надо.

Основатель умер, приняв летальную дозу кирпичной стены при помощи «феррари» и бутылки текилы.

Только устным счетом человек может доказать компьютеру свою независимость.

Артур был совершенно счастлив. Его ужасно умиляло, что в этот день все его планы сами собой сбывались. Только двадцать минут назад он решил сойти с ума – и вот уже гоняется по лугам доисторической Земли за честерфильдским диваном.

Спустя некоторое время он начал медленно, воровато пробираться вперед с гримасой вдумчивой озадаченности на лице — как леопард, который не совсем уверен, что только что видел в полумиле впереди, на раскаленной и пыльной прерии, полупустую банку «Вискаса».

Сотни разных мыслей, расталкивая друг дружку, боролись за контроль над его голосовым связками.