Счастливое мгновение,
когда мы долго не слышим
последних известий
и сквозь застывший прилив
по щиколотку в опавшей листве
с шуршанием идем через осень.

Или мы просто смотрим
на кленовый лист,
как он слетает на нас,
пока мы не очнемся снова.

Всё это она представляла себе по-другому.
Вечно ржавый чёртов «фольксваген».
Раз чуть было не выскочила замуж за булочника.
На днях прочла Гессе, а с ним и Хандке в придачу.
Привыкла на ночь разгадывать лёжа кроссворды.
На мужиков не западает, нет.
Слишком молода, чтобы помнить хлебную карточку.
Думая о Камбодже, сходит с ума.
Её последний дружок, профессор, балдел от пощечин.
Зеленоватые платья из батика ей широки.
Тля на листьях комнатной липы.
Собственно, её призвание живопись, может быть.
Её диссертация: «Классовая борьба в Ульме с 1500
по 1512 и её отражение в фольклоре».
Стипендии, разочарования, горы конспектов.
Изредка бабушка подкидывает деньжат.
Невинные игры в ванной, ужимки,
огуречный лосьон перед зеркалом, долго.
Пожалуй, я не голодна, говорит она.
Когда плачет, то кажется девятнадцатилетней.

Что: прикажете коршуну жрать незабудки?
Шакалу сделаться кроликом?
Или, по-вашему, волк
сам себе добровольно
выдернуть должен клыки?
Чем вам не нравятся правые?
Чем не нравятся левые?
Отчего с таким изумлением
вы, как кретины,
уставились в телевизионный экран!
Ах, вы узрели неправду
в очередной передаче!
<...>
В нынешнем мире
воров меньше, чем обворованных.
Кто рукоплещет взломщикам?
Кто возводит убийц в почётные граждане?
Кто исступленно жаждет,
чтобы его околпачили
и обобрали, как следует?

Вот вам зеркало: гляньте,
узнайте самих себя,
робких,
страшащихся грубой суровости правды,
неумолимости знанья,
передоверивших право на бессмертную мысль
стае волков!

Вденьте в ноздрю кольцо -
вот для вас лучшее украшенье!
Нет такой глупости,
которую вы бы не слопали,
самый дешёвый обман
способен вас тут же утешить,
самое мерзкое рабство
примете вы за свободу.

Жабоподобные овцы,
как вы друг с другом грызётесь,
как вы друг друга морочите!
Братство царит средь волков,
в крепко сколоченных стаях.

Слава разбойникам!
Вы же,
когда вас хотят изнасиловать,
лениво ложитесь
на постель послушания.
Скуля,
вы по-прежнему лжёте:
вам нравится быть растерзанными.

Нет, вы не измените мир.

Что же до всех наших тягот земных -
голод, убийства, насилье et cetera -
спорить не стану! Бардак да и только!
Однако позвольте
смиреннейше вам заметить,
что в общем и целом
вполне даже сносна для жизни планета,
на которую нас занесло.
Сущий розарий
в сравненье с Нептуном
(мороз минус двести двенадцать по Цельсию,
ветер до тысячи километров в час,
и чертовски много метана
в слоях атмосферы).
Ну просто, чтобы вы знали, что где-то
куда как еще неуютней. Аминь.

Воистину великолепны
великие замыслы:
рай на земле,
всеобщее братство,
перманентная ломка...

Все это было б вполне достижимо,
если б не люди.

Люди только мешают:
путаются под ногами,
вечно чего-то хотят.
От них одни неприятности.

Но ты ведь и сам не хотел бы иначе,
Признайся же наконец! Все, от чего ты страдаешь,
нужно тебе как воздух: все эти забавы,
и злоба, и страх, и право замкнуться в себе,
деньги, жена и этот извечный стресс.
И разве мог бы ты поступиться
обособленностью своей,
в которую ускользаешь, зная
что никто тебя и не хватится.