Прощайте, мы не увидимся более... Если бы вы мне сказали слово, одно только слово, я бы осталась...

Есть на свете такие счастливые лица: глядеть на них всякому любо, точно они греют вас или гладят.

Базаров встал и подошел к окну.
– И вы желали бы знать причину этой сдержанности, вы желали бы знать, что во мне происходит?
– Да, – повторила Одинцова с каким-то, ей еще непонятным, испугом.
И вы не рассердитесь?
– Нет.
– Нет? – Базаров стоял к ней спиною. – Так знайте же, что я люблю вас глупо, безумно… Вот чего вы добились.

Но не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас… Взгляните на эти деревья, на это небо — отовсюду веет красотою и жизнью; а где красота и жизнь, там и поэзия.

Любовь — в ней всё тайна: как она приходит, как развивается, как исчезает. То является она вдруг, несомненная, радостная, как день; то долго тлеет, как огонь под золой, и пробивается пламенем в душе, когда уже всё разрушено; то вползает она в сердце, как змея, то вдруг выползет из него вон...

Звёзды только и делают, что смотрят на влюблённых людей, — оттого они так прелестны.

— Поэзия — язык богов.

— Я вам привёз нечто такое, чего вы никак не ожидаете.
— Вы себя привезли; это лучше всего.

Горе сердцу, не любившему смолоду!

— Мы еще увидимся, не правда ли?
— Как прикажете.
— В таком случае, мы увидимся.

Чувствительные излияния – словно солодковый корень: сперва пососешь – как будто недурно, а потом очень скверно станет во рту.