От боли появляется особая близость. Каждый, кто когда-либо утешал страдающего, знает об этом — беспомощная чуткость; объятия, шепот и медленные покачивания, когда двое объединяются против одного врага, — боли.

Яд — для трусов. Враги должны истекать кровью.

Видишь, что происходит, когда ты сомневаешься? Другие делают выбор за тебя.

Думаешь, хорошие люди не могут ненавидеть? Думаешь, хорошие люди не убивают? Хорошие люди делают то же, что и плохие. Просто они называют это правосудием.

Надежда может быть мощной силой. Хоть в этом нет никакого определённого волшебства, но, когда знаешь, о чём мечтаешь больше всего и держишь это в себе, словно луч света, желаемое может произойти, почти как волшебство.

Они были как две сложенные вместе спички, чиркнув которыми, можно зажечь звёздный свет.

Забавно, как незначительная ненависть может перерасти в нечто внушительное и поглотить все остальные чувства.

Вот в чем проклятие грез: после них ты просыпаешься в блеклой реальности, без крыльев на плечах и без богини в объятиях.

Разве дружба может строиться на отговорках и лжи?

Имей врага, будь врагом. Ненавидь тех, кто ненавидит тебя. Ненавидь их лучше. Ненавидь их хуже. Будь чудовищем, которого они боятся больше всего. И заставь их страдать – любыми способами, любыми средствами.

Тоска по любви делала ее похожей на кошку, которая постоянно трется у ног, мяуканьем выпрашивая внимания, ласки и любви.

Нет никакой слабости в том, чтобы попросить помощи.

Кошмары надо заедать мороженым. Семейная традиция.

Настоящее — это всегда лишь мгновение, отделяющее одно от другого. Мы балансируем на самом краю этого мига, и именно он определяет, какое будущее мы построим.