Светлица дня пришла в упадок,
Захлопнул створки мотылёк,
В саду зажглись рубины яблок,
И вспыхнул месяц-фитилёк.

Очи и ночь — одиночество,
Имя забудется, отчество,
И не узнают фамилии,
И не припомнят — а были ли?

Сколько б ни жил — согрешил:
Чаю не допил с малиною,
В тонких застенках души
Мучится белая совесть,
Жизни прохладная повесть
Сдаться в архив не спешит.
То, что её сокрушит,
Явится тихо с повинною.

Прощай, любимый мой, прощай...
Мы жили странно и тревожно,
Мы оборвали счастья вожжи,
И охладели сгоряча,
И потеряли чуткость слов,
Родное головокруженье,
Тоски щемящей натяженье,
Приобрели прозренья зло.

Листопад золотистых волос,
Половина из них — седина.
Так из темных и светлых полос
Составляется жизни стена.

Геометрическое небо
В сетях обмякших проводов.
Лепнина туч висит нелепо
Над оголённостью голов.

Домов осаленные вепри,
Глухого транспорта засов,
А ты — в своём квадратном метре,
Как в затянувшемся лассо.

Хрупка, непрочна и нежна
Людская память,
Ужель на то она дана,
Чтоб в вечность кануть?

Заголосили рощи,
Зарделись парки.
Листвы усохли мощи -
Земле подарки.

Осины цвет отчаян,
Кровит суглинок.
В шуршащие печали
Шагнул ботинок.

После смерти оставлю стихи,
Превозмогшие жизни барьер,
Отлучённые от руки,
Глубоки, тяжелы и сухи...
Уходящее русло реки
Обнажило гранитный карьер.

Любима я была — как будто,
Любила я — как будто бы...