По поводу диалога, который якобы налажен. Давайте сами себя не обманывать. Да, встреча Байдена и Путина — это хорошо, то, что они поговорили, и напряженность немного снизилась — это хорошо, но диалога никакого я не вижу. Более того. Провокация английского корабля — очевидный ответ на статью Путина в немецком СМИ и на итоги конференции. Воинственные заявления большого количества политиков европейских и американских. Начались самые крупные за всю историю их проведения военные учения в Черном море. Я в этом вижу еще одну провокацию. Какой диалог? Они тут же дезавуировали все позитивные ожидания тех, кто после этой встречи стали наблюдать. Можно, конечно, отмазаться и сказать, что корабль не американский, а английский. Но Байден приехал на встречу именно как руководитель коллективного Запада. Вопрос к Байдену: ты за свой Запад отвечаешь? Тогда в чем диалог? Смысл не в том, что у меня какая-то иррациональная американофобия. Наша проблема, проблема россиян, русских, что мы хотим увидеть этот диалог. А его нет. И пора с этими иллюзиями расстаться навсегда. Ценности нашей культуры — мы договорились, ударили по рукам, а там этого нет и никогда не будет. И не надо эти вещи переносить туда. А оставим эту прекрасную традицию в нашей стране.
Еще раз по поводу наших отношений с Западом. Никаких иллюзий ни у кого быть не должно. На пресс-конференции в связи со встречей президентов Путин на вопрос журналиста ответил, что никаких иллюзий у него нет и не было. И в этом смысле — даже спасибо всем этим британским кораблям, и всем этим людям, которые ведут себя настолько откровенно, чтобы мы не расслаблялись. Правда действительно состоит в том, что нас, как говорилось в фильме «17 мгновений», один из немецких офицеров говорит: русских надо брать тепленькими. Когда они спят. Когда они решили, что все хорошо. И это абсолютная правда. Как только мы решим, что все хорошо, начнем рассказывать сказки про сотрудничество, вот тут нас и сожрут.
Надо ли работать с американским общественным мнением? Конечно, надо. Вопрос в том, как, на каких ресурсах. Я иногда слышу, мол, какая нам от этого польза? . Если существует ситуация, при которой Трамп и огромное количество людей, десятки миллионов, не доверяют Байдену, более того, считают его незаконно избранным, делать вид, что нас это не касается, я не вижу смысла.
Есть огромное количество людей, которые замечают нас возможно даже вопреки нашим усилиям. Вот президент Путин сказал на саммите ( об убийстве Эшли Бэббит в здании Конгресса), и американцы тут же подхватили. Не потому что им нравится Путин. Не потому, что им нравится Россия. А потому что они услышали в унисон то, о чем они разговаривают. Нужно иметь рычаг влияния. А использовать его или нет, когда использовать — это другой вопрос. Так делают американцы. Я не переоцениваю эффективность этого. Но такие формы работы несомненно нужны.
Говорить, что мы сочувствуем американскому народу... Я сил нет как сочувствую американскому народу! С утра до вечера. Но именно потому, что я сочувствую, я считаю, что надо работать с общественным мнением.
По поводу предстоящей встречи. И — что считать успехом и не успехом. Мне кажется, что мы находимся в плену пост-советского понимания того, что такое успех и не успех. И что успех — какая-то договоренность. Ситуация изменилась. Все договоренности и успехи были за наш счет. И по сути успехами не являлись. Я бы лично считал, что если Путин однозначно и твердо, хотя вполне корректно, обозначит Байдену, что эпоха такой трактовки успеха закончилась, это уже для нас будет успехом.
К сожалению, любые радикалы, революционеры, экстремисты рано или поздно приходят к простой идее: моя цель настолько высока, что ради нее можно переступить морально-нравственные правила. И еще через шаг приходят к тому, что надо убивать тех, ради кого эти все якобы добрые дела и делаются. Ненависть к тем, кто не делает как ты хочешь, перерастает в персональный террор и массовый террор против не созревших до нужного уровня народных масс.
По поводу того, что миром рулят интересы. Я с этим согласен наполовину. Потому что мир — это люди. Если вы хотите сказать, что люди — абсолютно рациональные существа, это будет большим преувеличением. Часто конкретными людьми, и даже сообществами людей, вдруг овладевает идея, которая не имеет отношения к конкретным интересам. Что касается интересов, несомненно то, как их люди формулируют и осознают, играет ключевую роль в том, как реализуется мировая политика. Американцы точно осознают свои интересы. А мы осознаём? Надеюсь, что да. Но вот прошло 30 лет с момента распада СССР. Посмотрите, через какие трактовки собственных интересов мы прошли: 1. У нас нет интересов (вспомним Козырева). 2. Наши интересы полностью совпадают с интересами Америки и их союзников. 3. Сохранение суверенитета — неоднозначный интерес. Демократия — важнее. Даже важнее сохранения жизни России. 4. Собственная экономика — не является интересом. Поэтому уничтожить огромное количество отраслей — нормально. 5. Сепаратистские войны на территории России — разная трактовка. И к сожалению нашей задачей остается хотя бы осознание этих национальных интересов среди тех людей, которые принимают решение.
Вы, Владимир, показывали откровенный разговор пентагоновцев. Очень циничное заявление, но может этому стоит поучиться нам в отношении с некоторыми странами? Например, со странами бывшего Советского Союза. Вот у них есть стратегия. Когда им что-то надо, они приходят к России — мы же братья. А когда нам что-то надо, они говорят: вы что, совсем...? Мы же независимые. У нас история многовековая! На нас мир держится!
Вот это не нужно. Все наши игры в какое-то особенное благородство — это не особенно искренне, и во-вторых бесполезно. Вы хотите поддержки? Эту поддержку надо как-то подтверждать.
— А то как с Лукашенко. Давайте вы нас поддержите, а мы вам за это дадим... ничего. (реплика Вл. Соловьева)
По поводу борьбы за демократию. Если смотреть на эти вещи в лабораторных условиях, то пожалуй, можно и о демократии поговорить. Но важно сформировать свой терминологический язык. Потому что в нынешней ситуации, как только вы начинаете говорить о демократии, произносите слово демократия, вы тут же попадаете в их систему измерения того, что такое демократия, что такое не-демократия, что такое правильная демократия, когда ее достаточно или недостаточно. Так получилось, что Запад построил систему аргументации, присвоили себе право определять где она есть, и где ее нет. Что в этой ситуации можно сделать? Можно переосмыслить эти вещи в своей терминологии. Сформировать собственную модель через собственный язык, собственные подходы и к хозяйству, и к народовластию,
Это вам просто повезло, господа либералы, что такие люди как я, а это не самый худший вариант, не решают ваши судьбы. Пух и перья полетели бы во все стороны. Без всяких сантиментов. И когда вы говорите о российском народе, о русском народе, вы его не знаете. Вы для него чужие. И все ваши приколы — не про него. Если он выйдет на улицы, первыми, кого они разорвут на части, будете вы. Потому что вы для русского народа абсолютно чуждые. Вы даже не представляете русский народ, живя в интернетах, в ВШЭ, в семинарах, в поездках за рубеж. И на самом деле вы боитесь и презираете русский народ. Вот в чем проблема.
А я знаю, кто эти люди — русский народ. Это не те студенты, среди которых вы делаете опросы. Хотите демократии? Будет вам демократия. Я в этой демократии найду себе место. Вы — нет.
Маргарита Симоньян: — Такие приговоры, как приговор защитнику мальчишек от педофила, которого теперь называют «убийцей педофила»... это даже звучит как оксиморон, такие приговоры кастрируют общество!
Сергей Михеев: — Конечно — демотивируют!
Маргарита Симоньян: — Они показывают всем остальным мужчинам, что вот эти вот ваши вторичные половые признаки... [не нужны].
Сергей Михеев: — Что это не твоё дело! Да! Это не твоё дело! Лучше отойди!
Владимир Соловьев: — Лучше не трогать! Лучше отвернуться!
Маргарита Симоньян: — Это хуже, чем растление общества. Это лишает мужчин возможности быть мужчинами! Я не хочу в таком обществе жить.
Сергей Михеев: — А потому что, Маргарита, к сожалению есть у нас и педофилическое лобби, есть и гомосексуальное лобби! Есть лобби всех извращенцев, какие только можно придумать! Есть оно! И поэтому законы многие тормозятся годами!
Владимир Соловьев: — И только попробуйте их тронуть! Только попробуйте их тронуть — Европа будет вводить санкции за нарушение прав человека. Сразу!
Сергей Михеев: — Владимир, вот пока мы будем думать о Европе, и о том, что и куда она будет вводить — от нас нихрена не останется!
Что касается идеи, проекта. Проект нужен. Взгляд за горизонт серьезно мотивирует. Но я уверен в том, что царство Божие на земле нельзя построить: а) без Бога б) не потому что экономика не так организована, а потому что такой человек. Неучет реального существа человеческой природы и иллюзии, что якобы человеческую природу можно исправить полностью с помощью образования, такие идеи всегда ведут к проблемам. Идея должна быть за горизонтом, но какая идея? Проект должен иметь нравственное целеполагание, нужна попытка найти сочетание традиционных ценностей и технического прогресса. Экономика должна быть формой организации жизни общества, обеспечивать обществу развитие.
Фигура Байдена олицетворяет такие вещи: с одной стороны Америка на пике своего могущества, а с другой стороны она внутренне пуста. У нее нет тех качеств, которые могли повести человечество куда-то вперед, поднять на другую ступень. Ведь они на это претендуют. А все скатывается к обычным вещам — борьба за ресурсы, за деньги, за влияние, за территории. Байден — философское олицетворение мощи и одновременно немощи Америки. Человек, возглавляющий самую мощную державу на планете, а это объективно так, и одновременно мы видим, как изо дня в день он демонстрирует немощь. В этом — какой-то философский и мировоззренческий парадокс. И это порождает истерические реакции — от истерической агрессии до истерической депрессии.
Байден никогда не скрывал, что он действительно ястреб. Да, он так относится к России. Да, он так относится к Путину. да, он раздражен. Но это не исключает того, что те, кто стоит за ним, используют его, и может быть еще более негативно настроены по отношению к России.
А кто нам кидает обвинения? Вот те США, которые убивают людей сотнями тысяч и миллионами много лет подряд? Но вопрос в другом. Человеческая натура такова, что безнаказанность порождает рецидив. Если некому наказать, а начиная с 90-х годов американцы абсолютно уверены, что им некого в этом мире бояться, то сбылись мечты. Дальше они совершенно свободны в своем геополитическом экспериментировании. Есть целый ряд факторов, которые позволяют им плевать на всех. Начиная от долларовой монополии и заканчивая тем, что нет того блока стран, которые могли бы им угрожать. Мы можем сказать, что гипотетически мы можем потягаться с США, но практически мы им не угрожаем. И они это прекрасно понимают. Они точна знают, что мы не собираемся на них нападать. И в отношении Китая они тоже это точно знают. А больше никаких угроз нет. Поэтому они чувствуют себя совершенно свободным в хамском геополитическом творчестве. И их наглость будет нарастать. И это стало проблемой для всего мира.
Америка и их претензия на глобальное доминирование является сегодня главной проблемой планеты Земля. Не похолодание, не потепление, не помутнение, не пандемия даже. Главная проблема — претензии Америки на глобальное доминирование. Потому что они совершенно безответственны.
Если продолжать по поводу референдума (30 лет назад). Можно говорить о том, что был вопрос как-то не так поставлен. Тем не менее люди проголосовали за сохранение Союза. Но вот тогда же, когда все произошло вопреки решению референдума, тогда и была поставлена точка на демократии. Демократия даже не успела начаться. Вот люди проголосовали — а их послали на... А мало ли что вы проголосовали! А давайте мы вам другое подбросим! И вы тоже проголосуете. И с этого момента демократия закончилась, не успев начаться.
В нашей стране традиционно основные претензии людей к государству заключались в том, что оно, это государство, недостаточно сильно, например, в области социального обеспечения, социальной защиты, в области заботы о людях, построения экономики. А это все функции сильного государства. Так эти вещи понимает абсолютное большинство людей. А когда им говорят: вам надо пройти курс философских наук, мы сейчас вам объясним, что такое гражданское общество, а вот почитайте то, то и то... В гробу они это все видали. Я имею в виду гражданское общество, о котором страдают наши либералы.
Давайте скажем честно: когда вопрос о гражданском обществе поднимает либеральная оппозиция, это внутренняя спекуляция, она имеет в виду только одно: для нее гражданское общество, это те, кто а) поддерживает ее, либеральной оппозиции, притязания на власть и б) те, кто солидаризируется с политикой Америки и их союзников. Все.