С некоторыми людьми ты расстаешься со словами «увидимся» и никогда больше не видишься.
— Если я уеду в Индию, ты будешь меня вспоминать?
— Но это ж твои байки.
— Это я так, к примеру! Если я, К ПРИМЕРУ, уеду в Индию, будешь вспоминать меня?
— Зачем ты это делаешь? Ты навредишь этим бедняжкам муравьям!
— Но разве не естественно засыпать муравьиные дыры?
— То, что естественно для тебя, может быть не естественно для других. Если ты так сделаешь, муравьи потеряют свой дом — место, куда можно вернуться.
— У меня тоже нет места, куда можно вернуться...
— Скажи, почему ты целыми днями торчала тогда в медпункте?
— Просто так. Я была слишком тупой, чтобы справиться с уроками. И почему-то меня всё время тянуло в сон.
— Я тебе завидовал. Ты всегда валялась на кровати в медпункте, беззаботно похрапывая. Словно у тебя вообще не было никаких обязанностей.
— У меня не было обязанностей, но и друзей тоже не было.
— Вот и у меня тоже, ведь я был врун и воришка... Но ты и без друзей никогда не выглядела одинокой.
В мире видимо-невидимо бесконечно одиноких людей. И происходит столько всего печального, с чем люди не умеют справиться сами. Вот почему и сегодня я даю напрокат кошек тем, кто одинок, чтобы они смогли залечить дыры в сердцах людей.
Ты был жареным тофу в прошлой жизни!
— Нет! Никого я тебе не дам.
— Почему?
— Я не могу давать кошек лжецу и извращенцу.
— Какая жестокость. Знаешь, лгуны и извращенцы порой тоже бывают одиноки.
— Сколько лет, сколько зим! Не узнаешь меня? Я Ёсидзава. Мы вместе учились в средней школе. Эй, дай мне напрокат кошку. Только на сегодня. Это же кошки напрокат, так? Мне бы лучше девочку, если можно...
— Сегодня здесь одни коты.
— Что, правда? Я просто хотел провести с девчонкой свой последний день. Хотя бы и с кошачьей.
— Что ты имеешь в виду под «последний день»?
— Я завтра уезжаю в Индию. На поиски своего давно пропавшего дядюшки. Он без вести пропал 20 лет назад. Мы были с ним очень близки.
— Врешь ты всё.
— Откуда знаешь?
— Ёсидзава — врун и воришка.
— Я понял, что ты меня узнала!
Когда я училась в средней школе, я проходила через скопление странных кошек по пути домой. Они собирались напротив огромных ворот дома одного богача. Некоторые одноглазые, другие на трех ногах, третьи совсем облезлые... Все эти кошки собирались там. Они все просто сидели и смотрели очень выразительно. Что они рассказывали друг другу на своем кошачьем языке?
И опять же – если б я уехала на Гавайи, кто бы кормил кошек? Кто бы чистил их лотки? Так что, полагаю, мое свадебное путешествие продлится — кот наплакал.
Те знаменитые нью-йоркские пончики были потрясающе вкусные. Но, честно говоря, пончики, что пекла бабуля в моем детстве, были в сто раз вкуснее. Они все были разного размера и не были покрыты ровным слоем глазури. Так что их бы непременно посчитали третьим сортом. Но для меня, кто бы там что ни говорил, бабулины пончики были самыми вкусными. Но мне никогда не придется отведать их снова... То, что стало для кого-то особенным, я уверена, это и есть самое лучшее.
— Ваша манера есть... Какая-то странная.
— С детства я всё размышляла, как лучше съесть дырку от пончика.
Эти пончики от филиала знаменитой нью-йоркской фирмы. Они недавно открыли тут магазин, и он очень популярен. Сегодня я с утра пораньше встала в очередь и смогла их купить. Раз уж я наконец их заполучила, было бы обидно съесть их все одной. Угощайтесь — я всё равно купила с избытком.
- 1
- 2