Неоконченная пьеса для механического пианино – цитаты из фильма

Мама, отправьте меня в жёлтый дом! Я сумасшедший. Я все еще верю в любовь, честность, дружбу!

Господи!... Милостивый Господи!... Как немного нужно для счастья: сидеть уютно и тепло в таком вагоне, пить чай у лампы и беседовать о хорошем со случайным попутчиком... и уезжать навсегда, насовсем, чтобы не тянулась следом эта бессмысленная череда лет и поступков.

— Никогда ничего не бывает потом. Это только кажется, что всё ещё впереди, что жизнь длинна и счастлива. Что сейчас можно прожить так, начерно — потом всё поправишь. Никогда это «потом» не наступает. Никогда... Ах если бы я знал это той ночью, когда глядел на огоньки последнего вагона... Если бы знал...
— Зачем же ты не искал меня?
— Я был молод и счастлив, я верил в долгую и счастливую жизнь. Я верил в «потом».

— Опять от тебя, подлеца, моими духами пахнет?
— A propos, кто подлец, так это Митька ваш — он их пьёт и мне предлагает.

Мишенька, родной мой, муж мой! Ты жив, значит и я живу. Я очень тебя люблю, Мишенька... Я люблю тебя любого... Весь мир для меня — это ты... Я ничего не боюсь, я всё могу стерпеть, потому что никто на свете не сможет любить тебя так, как я. Мишенька, ты устал... ты отдохнёшь, мы снова будем счастливы и будем жить долго-долго... Нам повезёт. Мы увидим жизнь новую, светлую, чистую, новых прекрасных людей, которые поймут нас и простят, только надо любить, любить, Мишенька. Пока будем любить, будем жить долго-долго и счастливо.

Честный человек... Грешить не получается? А?

Познакомься, Сашенька. А это жена моя, Софья Егоровна. Гражданский долг, продолжение рода. Размножаемся, размножаемся...

Ой, Господи... Теперь я знаю, наверное... достаточно один раз предать, один раз солгать тому, во что верил, что любил и уже не выбраться из цепи предательства, уже можно не выбраться.

А какого вы, господа, мнения насчёт того астрономического фокуса, чтобы Анна Петровна дала бы нам нынче немножко поесть?

— Господи! Да скажите вы мне, где они, представители нашей первоклассной аристократии?! Пушкины где? Лермонтовы? Гоголи? Гончаровы? Тургеневы? Где они, я спрашиваю?
— Гончаров был купец.
— Исключение, милый мой, подтверждает правило! Вот так-то, молодой человек! Да и о гениальности вашего Гончарова сильно поспорить можно.

Господи! Ждёшь этого лета, как праздника, ждешь, а когда придёт — скорей бы кончилось.

Мне тридцать пять лет. Всё погибло, всё! Я ноль! Я ничтожество! Мне тридцать пять лет! Лермонтов восемь лет как лежал в могиле! Наполеон был генералом! А я ничего в вашей проклятой жизни не сделал! Ничего! Вы погубили мою жизнь! Я ничтожество по вашей милости! Где я?! Бездарный калека! Где мои силы, ум, талант?! Пропала жизнь! [обращаясь к жене] И ты здесь, хранительница очага в котором давно ничего не тлеется! Ложь, обман! Как я ненавижу тебя с твоими канарейками, борщами! Я знаю, тебе деваться некуда, так же как и мне. Боже мой, каждый день видеть тебя, слышать твой голос, презирать тебя и себя, и знать, что никуда не деться! Куда мы все денемся, куда?!