Налетела грусть. Ну что ж, пойду пройдусь,
Ведь мне её делить не с кем.

Всё имеет свой конец, своё начало.

Одинокий волк – это круто,
Но это так, сынок, тяжело.
Ты владеешь миром как-будто,
И не стоишь в нём ничего.

Я хотел бы подарить тебе песню,
Но сегодня это вряд ли возможно,
Но и слов таких не знаю чудесных,
Все в сравнении с тобою ничтожно.
Я хотел бы подарить тебе танец,
Самый главный на твоём дне рождения,
Если музыка играть перестанет,
Я умру наверно в то же мгновение.

Мой друг, не надо уходить от тех, кто только собирается прийти.
Давай споем им о любви — о чем еще сегодня петь?

Не жалею, что живу я часто как придется.
Только знаю, что когда-нибудь в один из дней.
Все вернется, обязательно опять вернется,
И погода, и надежда, и тепло друзей.

Так поскучаем, чтобы радостней была минута
Нашей встречи, а она уже не за горой.
Вновь весною из полета возвратятся утки,
Стосковавшись по озерам с голубой водой.

Пусть наши женщины в коротких снах услышат Господом нашептанный мотив,
Как можно дольше их любить пусть будет небом нам позволено уметь.

Нет у одиночества,
Имени и отчества
Ну а мне в плечо твоё
Так уткнуться хочется.

Серой впалою щекой упаду в подушку,
В клетке золотой щегол продал свою душу.
Щеголяет, глотку рвёт, а в груди-то пусто...
Сам себе всё время врёт, оттого и грустно.

Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз, пластинки крутится диск:
«Не уходи, побудь со мной, ты — мой каприз…»
Как часто вижу я сон, мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.

В короля превратится шут, если он любим.

Доктор, подымим вместе перед сном,
Сон хороший у больных.
Говорят, что здесь сумасшедший дом,
Но ты-то знаешь, кто здесь псих.

И я хотел бы провести тебя садом,
Там, где сны мои хорошие зреют.
Только жаль вот, не смогу идти рядом,
От дыханья твоего каменею.

Давай с тобой поговорим о том, куда повесить нам скворечник по весне -
Мы с этой мелочи начнем творить богоугодные дела.