Карлсон вернулся

Похожие цитаты

У нас уже есть роботы — наши телефоны. И самая большая проблема в том, что телефон выполняет мои приказы. Мне нужен телефон, который сможет отказать. Такой телефон: «Нет, сучка, мы не будем снова заходить в Инстаграм твоего бывшего! Вы расстались четыре года назад. Запрос отклонён. Нет, ты не купишь эти мини-шортики с бантиками. Ты слишком стара для этого дерьма. Перенаправить на chicos.com».

Знаете, вся эта так называемая бурная жизнь – как мобильный телефон: куда ни пойдешь – везде трень-трень-трень. Ну не волнуйся же ты так – если действительно кому-то нужен, то найдут тебя, что же ты все время на крючке подвешен.

— Прокурор, тебе нравится совершать преступления, да? Скажи мне, какая у меня обязанность?
— У тебя самая важная, ты должен будешь сообщить мне, когда смотрящие будут идти в нашу сторону.
— У нас один телефон, как я тебе сообщу? Если бы и был телефон, то связи бы в дыре не было.
— Вот тебе ковш. Если ударишь один раз — выходить, если два раза — не выходить.
— Если три раза?
— ... Хаджи. Не болтай, давай.

— Прокурор, тебе нравится совершать преступления, да? Скажи мне, какая у меня обязанность?
— У тебя самая важная, ты должен будешь сообщить мне, когда смотрящие будут идти в нашу сторону.
— У нас один телефон, как я тебе сообщу? Если бы и был телефон, то связи бы в дыре не было.
— Вот тебе ковш. Если ударишь один раз - выходить, если два раза - не выходить.
— Если три раза?
— ... Хаджи. Не болтай, давай.
— Прокурор, тебе нравится совершать преступления, да? Скажи мне, какая у меня обязанность?
— У тебя самая важная, ты должен будешь сообщить мне, когда смотрящие будут идти в нашу сторону.
— У нас один телефон, как я тебе сообщу? Если бы и был телефон, то связи бы в дыре не было.
— Вот тебе ковш. Если ударишь один раз - выходить, если два раза - не выходить.
— Если три раза?
— ... Хаджи. Не болтай, давай.

После того, как она повесила трубку, я сказал в затихший телефон: – Я люблю тебя, Лесли Парриш.
Эти слова, сказанные в полном уединении, так что никто их не услышал, – слова, которые я так презирал и никогда не произносил, – были истинны, как сам свет.