Одно меня тревожит: неужели
Среди подушек я умру в постели;
Увяну тихо, как цветок, точимый
Какой-то тлею, еле различимой;
Истаю, как свеча средь комнаты пустой...
Нет, господи, хочу кончины не такой!
Пусть буду я как дуб, а смерть — как молний пламя;
Пусть буря налетит и вывернет с корнями;
Пусть буду, как утес, низвергнут я с высот
Грозой, которая все в мире потрясет,
От недр земных до небосвода!
Перевод Л. Мартынова.
Пешт, 1846 г.
Возможно вы не мало видели таких шоу.
Телепаты, фокусники, иллюзионисты.
И возможно вас потрясет, что иногда.
Волшебство выдается за подделку, прячется за занавеской дешевых фокусов, прячется у вас на глазах.
Ведь если волшебник не сделает этого, то с альтернативой невозможно смирится.
Пусть человек отдастся созерцанию природы во всем ее высоком и неохватном величии, пусть отвратит взоры от ничтожных предметов, его окружающих. Пусть взглянет на ослепительный светоч, как неугасимый факел, озаряющий Вселенную; пусть уразумеет, что Земля — всего лишь точка в сравнении с огромной орбитой, которую описывает это светило; пусть потрясется мыслью, что и сама эта огромная орбита — не более чем еле приметная черточка по отношению к орбитам других светил, текущих по небесному своду. Но так как кругозор наш этим и ограничен, пусть воображение летит за рубежи видимого; оно утомится, далеко не исчерпав природу.
Мы с Вами встретились когда-то,
С тех пор одно меня тревожит:
Я Вас люблю любовью брата,
А брат мой Вас терпеть не может.