— А мы, в свою очередь, чтобы Ваше Преосвященство не счел нас трусами и дезертирами, отпразднуем это событие, позавтракав на виду и всех, у вас и у неприятеля, в бастионе Сен-Жерве и продержимся там ровно час, минута в минуту, как бы враг не старался нас выбить оттуда.
— Это самоубийство.
— Нас убьют, это точно, если только мы пойдем туда.
— Это так, но нас еще вернее убьют, если мы не пойдем туда.
— Я не пойду! Если мы пойдём туда — нас поймают и убьют!
— А что вы думаете — если нас здесь поймают, то напоят чаем с повидлом?
в разгромленном кафе, директор не хочет уходить, думая, что власти разберутся...
Братан имеет право совершить что-то глупое пока и остальные его Братаны совершают такие глупости.
ПРИМЕЧАНИЕ: Если бы Д'Артаньян собрался в бастион Сен Жерве один — люди бы сказали «Чувак, не тупи!».
Если бы только один испанец решил пробежаться по улице перед кучей разъяренных быков — люди бы сказали «Чувак, не тупи!».
Если бы Томми Ли подкрашивал веки во времена группы Motley Crew — люди бы сказали «Чувак, не тупи!».
Право на глупости — вот, для чего в первую очередь нужны братаны.
— Если мы не убьём тебя, то нас убьют!
— Поэтому мы убьём тебя!
— Сначала мы убьём тебя, потом и нас убьют...
— Заткнись, идиот!
Под цепким холодом, под ветром тяжко влажным
В ней медленно остыл пыл буйного огня;
Там встали цепи гор, вершины леденя;
Там ровный океан взвыл голосом протяжным;
Вот дрогнули леса, глухи и высоки,
От схватки яростной зверей, от их соитий;
Вот буря катастроф, стихийный вихрь событий
Преобразил материки;
Где бились грозные циклоны,
Мысы подставили свои зубцы и склоны;
Чудовищ диких род исчез; за веком век
Слабел размах борьбы — ударов и падений, -
И после тысяч лет безумия и тени
Явился в зеркале вселенной человек!
Перевод Валерия Брюсова.