Франц Вертфоллен. Вакцина от идиократии

«Потребовался как-то императору хороший бойцовский петух. Искали-искали — ни один не нравился. Что делать? Доложили императору, что живёт в приграничье Мудрец-чародей, родом из Северной страны, который может всё. Он, мол, и из простого деревенского петуха великого бойца сделать сможет. Ну, по приказу императора разыскали и упросили Мудреца явиться к императору. «Сделаешь» — говорит император — «любую награду требуй, а нет — голову с плеч».
«Не грози впустую тем, чего сделать не сможешь» — ответил Мудрец — «а петуха я тебе подготовлю, так и быть, только не торопи, наберись терпения». И ушёл.
Неделю нет, другую — послал император узнать, как успехи. Не готов — сказал Мудрец — злобен петух, на каждый шорох кидается. Бьётся долго, крови много, а толку — чуть. Снова тянутся дни, недели, не выдержал император, снова послал узнать, что так долго.
Рано ещё — отвечает Мудрец — не готов петух. В бою глаза кровью налиты, на части рвёт всё, что движется, а от крика его грозного кровь в жилах стынет. Ещё немного — отдам петуха.
Император ждёт. И вот наступило долгожданное утро, возвращает Мудрец петуха: «Вот теперь готов твой боец, проверяй»
Устроили ринг, пустили императорского петуха. Тот встал с невозмутимым видом, ни на кого и не смотрит. Пустили соперника. Тот хорохорился вдали, шпорами, крыльями бил, а как пустили на ринг — куда всё подевалось: поник головой, опустил крылья да в угол забился. А петух императора стоит как стоял, даже взгляд не поднял, бровью не повёл. Император приказал принести самого смелого в империи бойцовского петуха. Принесли, пустили на ринг. С боевым кличем бросился петух в атаку, да на пол-пути словно сила колдовская пригвоздила его. Кричит «смелый» петух на императорского, крыльями машет, лапами дёргает — с места сдвинуться не может. Тут поднял голову петух императора, словно заметив помеху — в тот же миг лучший петух захлебнулся криком, булькнул и упал замертво.
«И это ещё не всё» — говорит Мудрец. «Прикажи, чтоб люди твои петуха не обижали, а то не ровен час, он и их заметит...»