— Почему ты это делаешь, Влад? Наказываешь меня? Думаешь, я недостаточно страдаю из-за своих ошибок? Не понимаю или не помню их? Нет. Каждая из них — это открытая рана — вот здесь. Мой побег из Румынии, после которого ты остался один в полной тьме. Каждый испуганный взгляд, который ранил тебя, заставляя чувствовать себя монстром. Мои страхи, слабости. Неспособность принять тебя сразу и полностью таким, какой ты есть. Все они здесь. Болят. Не заживают. Не дают дышать. Знаешь, чего я сейчас хочу? Вцепиться в тебя руками. Крепко-крепко. Прижаться к тебе всем телом и не отпускать, что бы ты ни говорил и ни делал. Но я не могу. Раньше нельзя было касаться твоей кожи. Но это было не так важно, потому что я могла касаться твоей души. А теперь я не могу ничего. Неужели ты меня настолько ненавидишь, что даже не хочешь видеть?
— Нет. Я люблю тебя настолько, что не могу видеть.
Похожие цитаты
А теперь — как с «Вальсом Голубого Дуная». Держи меня за руку. Крепко-крепко. — Она говорит: — И не раздумывай ни о чем. Просто беги.
Излишняя деликатность — на грани попустительства — по отношению к иностранным диктаторам: Саддаму Хусейну, Хафезу Асаду в Сирии, Николае Чаушеску в Румынии, Ким Ир Сену в Северной Корее, Муаммару Каддафи в Ливии — по-видимому, одна из отечественных внешнеполитических традиций.
Пояснение к цитате:
Страница 129.