Классики тихо ветшали по полкам,
Дни заскорузли, как чёрствая булка.
Помнишь, как смех наш звенел раньше громко,
По палисадникам, да переулкам?
Память порой реагирует колко,
Если опять совершаем прогулку
В этих местах, где мы взрослыми стали
И что-то в груди откликается гулко:
Мамин пирог и отцовский ремень,
Всех нас кроили по общим лекалам,
Воспоминания со вкусом бурды,
Что в школе мы пили под видом какао...
Маленький мальчик рисует. Ему три года, поэтому рисунок – много-много каракуль и завитков по краям, а в центре – небольшой овал. «Что же ты нарисовал?» – спрашивает его воспитательница. «Это война, вот и всё. А посередине – белая булка. Больше я ничего не знаю», – отвечает малыш. Рисунок датирован 23 мая 1942 года.
***
Едва ли стоило бы вовсе
утруждать себя и жить,
и все лишения терпеть,
и опыт свой приумножать…
ради того, в конечном счёте,
чтобы только умереть!
***
Задача эта не из лёгких –
отобрать суметь так памяти багаж,
чтоб не нести,
не будучи отягощаемым,
на собственных плечах
ничего лишнего в пути.
***
Едва ли, право, не является
великим преимуществом
не по чужим лекалам,
не по указке глупой моды
свою жизнь кроя, уменье в ней
довольствоваться малым.
— Товарищ Пилипенко, а палисадник где? С этой стороны дома по сибирскому обычаю палисадник должен быть?
— А я приказал убрать, товарищ капитан, так лучше видно, что в деревне происходит.
— Знаменито...
1-я серия.
— Что это?
— Бурда!
— Бурда?
— То, что не смог продать мясник! Копыта, губы, внутренности!
— В Майами это называют хот-догами!