Александра Булгакова

Люблю смотреть сквозь деревья на звезды, особенно в те минуты, когда так не хватает моря. И тебя мне тоже не хватает. Одиночество, как никотин, прекрасно, пока не впитается в кровь. Затем начинает бесить. И ничего не пишется. И кажется, что уже не напишется. Но это, конечно, будет. Когда-то. Потом.

Ненависть тоже нужно заслужить. Одно сплошное Безразличие.

Лучше жить с разбитым сердцем, чем с закрытыми глазами.

Никогда не перестану изумляться красоте моря. Глядя на него, я словно заглядываю к себе в душу, позволяя сознанию многое переосмыслить. Да что и тут говорить: мир построен на одном лишь переосмыслении.

Мы сидели под бархатной луной, выкуривая воспоминания.
Пламя протягивало к нам свои сигаретные язычки.
Ты улыбался мне улыбкой, в которой утонул бы сам океан.
И все было так же, как в серебристых снах,
Только немножечко волшебней.

Иногда разрешить проблему возможно лишь более ее не касаясь.

Без сомнений, жить, не зная о подобном чувстве, было бы проще, но бессмысленней.

Ночные мысли всегда ярче, даже если пространство вокруг тише. Ведь, чередуясь с неизбежностью, люди заполняют его пластмассовыми чувствами. Безразличие давно уже зависло в воздухе, мешая дышать. Ты нужен им, когда ты нужен, и не нужен, если ты счастлив. Они просто будут рядом по умолчанию/всегда. Пустые люди вокруг тебя.

Сторонясь людей и подолгу ни с кем не общаясь, начинаешь влюбляться в каждого встречного.

Безответная любовь — как секс: либо с мертвыми, либо никак.

Людям свойственно перекладывать ответственность на кого-то, и вот когда уже совсем не на кого, они кричат в небо, потому что бог — это всего лишь концепция, которой мы измеряем свою боль.

Не сплю сутками, чтобы затем спать сутками, а, проснувшись, вновь не спать сутками.

Довольно швырять мое сердце назад,
Ты брось его в чертово пламя:
Сотлеет — к удаче,
Хотя, мне, все же, страшно оказаться Шелли...