Жизнь состоит из обычных дней, как книга состоит из страниц. Важно то, что написано на этих страницах.
Есть книжные творения, такие мудрые в своей простоте и глубокие в своей лёгкости. Они совсем не похожи на тяжеловесные трактаты, которые хочется отложить со словами: «Ох, книга, какая ты умная. Обложка не жмёт?».
Бывают такие моменты, когда нужно просто остановиться и подождать – иначе потом будешь жалеть всю жизнь.
— Глаза — зеркала души, — как-то сказала мама.
— Почему? — удивился мальчик.
— Потому что в глазах человека можно разглядеть то, что у него внутри.
Мальчик пошёл на улицу и принялся наблюдать. С кем-то он разговаривал, на кого-то просто смотрел. А вечером заявил:
— На самом деле, зеркало души — это нос.
— Что за глупости! — возмутилась мама.
— Но ведь правда. Все видно через дырочки. Особенно, когда нос у человека сильно задран!
Когда мне грустно, я читаю смешную книгу. Когда сильно взволнована — спокойную и неторопливую. Как будто я — одна чаша весов, а книга — другая. После недолгого колебания все приходит в равновесие.
Люди с большим состоянием рано или поздно ощущают на себе это проклятие. Пресыщение. В надежде побаловать свой усталый желудок они требуют блюда из несочетаемого. Ищут самые неприличные части самых редких зверей. Рыщут в тех уголках земли, где мать-природа вообще не думала соприкасаться с человеком. И при этом такие люди забывают главное. Помните сказку? Самое сладкое молоко — на блюдечке у печки!
— Разве не странно, — начал старик, едва девушка открыла дверь. — Я начисто забыл, что ел на завтрак, но прекрасно помню, как в день моих самых первых школьных каникул мама приготовила пирог с черникой и сметанной заливкой. Мне кажется, куски исчезали прежде, чем я успевал положить их в рот. Сейчас никто не умеет правильно готовить сметанную заливку, а я до сих пор ощущаю ее на языке. Ну разве это не странно?
Став полноправным хозяином школы, Януш долгое время просто жил там, разбирал бумаги, проводил опись, предавался воспоминаниям. Он был счастлив простым счастьем интроверта и мечтателя.
Она лукаво стрельнула черными глазами из-под тяжелых морщинистых век, и пан Януш в который раз подумал, что этой женщине не к лицу старость. Не в том смысле, что возраст делал ее безобразной — вовсе нет, пани Вольска была очаровательной старушкой. Просто создавалось впечатление, что она без спросу надела на себя седину и морщины — словно девочка, напялившая мамины туфли — и теперь никак не может снять.
- 1
- 2