— Мы не потерпим насилия на территории фестиваля.
— А насилие над ушами музыкой — не в счет?
— Ты же видела много вагин?
— Пожалуй.
— А что сейчас в моде там?
— А почему ты спрашиваешь?
— Вчера в душевой спортзала меня чуть не раскусили, видимо кому меньше тридцати, там как у двенадцатилетних.
— Потом ты три года жила в Индии?
— Да, примерно.
— А что делала?
— Работала в благотворительных организациях.
— Например?
— Не пойму, это что, допрос?
— Нет, просто любопытство. Круто.
— Что «круто»? Ничего крутого, как на войне — ужасная бедность. Как на войне. С лишениями, страданиями и плохой гигиеной.
— Это как говорить с воздушным шариком...
— Когда они пишут в Твиттер, то могут сосредоточиться.
— Приятно иметь в своем окружении кого-то более старшего и мудрого.
— Да-да, именно поэтому я люблю Siri.
Ты здорово играешь на стиральной доске. Как ты научился на ней играть? В детстве много стирал?
— Пармезан и прошуто?
— Да! Переоденемся и посмотрим «Аббатство Даунтон»?
— Я достану плед.
— Ура! Вечеринка сорокалетних!
— Все спрашивают, что произошло, как будто это легко объяснить.
— У меня все просто — моя жена ушла к другому мужчине.
— Мой муж тоже.
Какая-то грубая пародия на мою свадьбу... Те же люди, только в черном...
— Не знаю, похоже на дом женщины, у которой кошки и которая умрет в одиночестве.
— Но не в этом доме, ей нечем платить за него. Если никто не купит дом до следующей недели, то банк его отберет за долги бывшего мужа.
— Может, она оставит телевизор?
— Привет! Может хотите чего-нибудь — кофе, чай, цианид?