— Что же случилось с любовью, которая должна была длиться вечно?
— Вечности теперь длятся не так долго как прежде.
— У него уже есть парень!
— Да?
— В некотором неопределенном, необщепринятом смысле, да.
— Мама права, ты ни о ком не заботишься кроме себя!
— Ну, если не я, то кто?
— Нельзя вскрывать чужие письма. Это преступление.
— Прямо так и вижу – я в списке смертников, в ожидании смертельной инъекции. Массовый убийца, который прикончил 48 младенцев и сожрал их, спрашивает, за что меня казнят. И я говорю – «за то, что вскрыл письмо Бена».
Какой «чудесный» мир! Надо быть психом или эгоистичным куском дерьма, чтобы захотеть родить ребенка в нем.
Ну, Брайану сейчас нужен его лучший друг, хотя он в этом и не признается. Он хочет, чтобы все думали, что ему насрать, но внутри ему очень больно, и чем ему больнее, тем сильнее он старается это скрыть.
— Если вы отнесётесь к этим плакатам всерьёз — вас зажарят живьём. Лучший способ отреагировать на это — посмеяться над самим собой. Громче, чем остальные.
Не существует нужных слов, чтобы отнять ту иллюзию, на которую имеет право каждый ребенок: что он непобедим, что он бессмертен.
Слушай, там, откуда я приехал, все время случались торнадо. Они срывали крыши, разрушали все... Мы всегда смотрели на это как на повод перестроить все. Знаешь, сделать все лучше. Ну, пропал бизнес, пропал дом, пропал каждый заработанный тобою цент... Смысл в том, что это не имеет значения. Мы по-прежнему есть друг у друга. И раз мы вместе — у нас все будет отлично!
— Знаешь… Ты здорово напугал меня, Брайан. Я думала – ну вот, в этот раз ты наконец зашел слишком далеко. Продал свою душу за деньги и власть. Я знаю, как много эти вещи для тебя значат. Но каждый раз, когда ты оказываешься на краю пропасти и вот-вот канешь с головой в небытие – ты всегда ухитряешься отступить назад. Почему так?
— Зимние распродажи от Prada?
— Я верю, что это твоя природная доброта. Не смейся… когда я важные вещи говорю.
— Скажи, что это мир не катится в дерьмо.
— Этот мир катится в дерьмо.
— ... и ни один отец не мог сильнее гордиться своим сыном, чем я гордился тобой.
— А теперь ты стыдишься? Потому, что я не тот человек, каким ты хотел видеть меня?
— ...
— Что ж, я такой, каким я хочу быть. Я могу быть только таким. Если ты не можешь гордиться мной только из-за этого, то это твои проблемы.
- 1
- 2