— Хаус, в пятницу я жду инспектора из соц-опеки.
— А я жду шлюху из бюро добрых услуг.
— Это видишь? Вместо толчка поставлю ей биде. Именно «вместо», а не «плюс к». А хочешь знать, что стало с толчком?
— Она будет с тобой там, где ты якобы не хочешь её видеть...
— Я разбил его. Вдребезги. Кувалдой.
— Кажется, в каких-то древних культурах разбить толчок означало предложить руку и сердце.
Жить несчастным сравнительно лучше, чем несчастным умереть.
Четыре месяца не сидел на этом диване. Помнит мою задницу.
— Что это за штуковина?
— У вас палец отвалился.
— Получила бумаги о переводе, плазмаферез подготовили. Ты в порядке?
— Свежий укол мужественности. Нравится?
— Я парализован, а она переживает о его царапине.
— Что вообще ты там делал?
— Искал антиквариат. Нашёл тебе викторианский корсет. Потом заходи, я тебя в него втисну.
— Он её клеит? Обернётся, значит тоже его любит. … и… да…
— А говорили, ты будешь зверствовать, метить территорию.
— Кто говорил?
— Никто. И хоть я назвал его Никто, я не расист.
— Выясните, от какого рака умер донор.
— Он умер не от рака. Ему голову оторвало. Производственная травма.
— Ну так выясните, от какого рака он мог бы умереть.
Новый пациент. Частично девочка, частично мальчик. Голубая мечта 13.
Там мы и познакомились. В тюрьме.