— Не думала, что доживу до этого дня.
— Что я попаду в тюрьму?
— Что ты изобразишь раскаяние, чтобы избежать этого.
Вероятно, отчаявшись победить дома, он ушел воевать в другом месте.
— У меня есть деньги, отложил пару сотен. Если бы в суде все обернулось плохо, я бы отдал их Демельзе, а сейчас я хочу потратить их на финальную попытку обустроить собственную судьбу. Разве что назло Джорджу.
— Лучшая месть — преуспеть самому, утвердиться в своем праве, несмотря на его вмешательство.
— Я не отрицаю, что любил её. Задолго до нашей встречи она была моей первой, идеальной, недостижимой любовью.
— Поскольку я тупая, неидеальная простушка.
— Не простушка, но да — неидеальная. Человечная. Настоящая. И та ночь с Элизабет показала мне, и видит Бог, можно было и по-другому осознать, но моя гордыня и глупость не позволяла. Могу сказать одно: после той ночи, из-за неё, я понял, что если взять идеальную любовь и с низвести до неидеальной, то неидеальная окажется лучше. Моя истинная, настоящая и неослабевающая любовь — не она. Это ты.
— Ты сказал, что после Джулии больше не хочешь...
— Не хотел. И не хочу. Одна лишь мысль, что ребенок поселится в наших сердцах, и мы вновь его потеряем — ты можешь это вынести? Я нет. Но если ребенок уже есть — это иное. Ребенок — это не мысль, это плоть и кровь. Если ты сможешь рискнуть сердцем снова...
— Смогу.
— Тогда смогу и я.
— У тебя есть один недостаток. Из-за него ты плохо о себе думаешь. Ты пришла сюда как дочь шахтера, стала частью этого древнего рода и приняла его правила как свои. Так что ты себя недооцениваешь. Росс поступил мудро, выбрав тебя, и он этого не забудет.
— Но Элизабет такая милая, хорошо воспитанная. И она первая любовь Росса. Как можно конкурировать с совершенством?
— Тебе следует забыть о мысли, что кто-то сделал тебе одолжение, впустив тебя в эту семью.