— Я знаю природу страсти... Мы все стремимся к тому, чего у нас нет или к тому, что от нас уходит.
— Наверное, но страсть — она присуща молодости. В моём возрасте важны более крепкие чувства. Страсть быстро проходит.
— Ты же лукавишь, Феликс. У страсти нет возраста и когда она внезапно приходит — человек начинает гореть, в таком состоянии он способен на многое, даже на преступление.
Всё-таки удивительное явление — любовь... Иногда оно бывает сильнее законов, сильнее долга, — это естественно и не надо стыдиться.
— Что же мне теперь делать?
— Вы знаете, на вашем месте, я бы не задерживался на этом свете. Настоятельно рекомендую отойти на тот свет. А то ведь я вернусь...
Не у всех историй бывает счастливый конец, пора бы привыкнуть...
Любопытство, вкупе с невежеством, — самоубийственное сочетание.
— Правильно, мальчики, ну их этих маньяков к чёрту, вы лучше послушайте мои новые стихи. Тебе ведь в прошлый раз понравилось, Феликс, да?
— Разве?
— Конечно, мы в восторге! Читай...
— То было днём, а может, ночью, ты посмотрел в мои глаза,
И прошептал мне тихо-тихо такие чудные слова:
«Возьми на память эту розу, а вместе с ней — мою любовь,
Такую хрупкую, как грёзы, такую вкусную, как кровь».
— Прелестно! Кровь... любовь, розы... слёзы, давно не испытывал такого эстетического наслаждения!
— Милена, а ты разве не слышишь?
— Что?
— А вот как Петрарка в гробу переворачивается от твоих стихов?
Жертвы не всегда приводят к желаемому результату.
Узел, завязанный в прошлой жизни, придётся развязывать в следующей.
Достоинства не так бросаются в глаза, как пороки.
Ну конечно, бьёт, значит любит. <...> Сколько же терпения у баб... Будто на помойке себя нашли.
— А ты, Феликс, не уходи от ответа! Я спросила: почему у нас не было детей?
— Детей как-то надо воспитывать... Разве ты это умеешь?
— Ну а что тут сложного? Ложь, угрозы, шантаж.
— Ну, допустим... А зачем они тебе?
— А дети могли бы меня прославить! Кто бы вспомнил богиню Лето, если бы не Аполлон и Артемида? Лишь благодаря детям она заняла почетное место на Олимпе.
— Действительно, кто бы знал Кузькину мать, если бы не её сын?
— Ты в отличной форме.
— Все женщины делятся на тех, кого развод украшает и тех, кто от него дурнеет.
— Да, за семьсот пятьдесят лет, что мы в разводе, ты мало изменилась.
— Это правда.
— Вот только женщины любят не правду, а комплименты.
- 1
- 2