— Перед каждой операцией я заглядывала к акуле.
— Пообщаться с сестрой по духу, да?
— Теперь я добрей и мягче.
— О! Да, конечно.
Мы уходим домой, как и все, но мы не перестаем работать. Почему? {показывает на табличку с надписью на латинском языке} Это значит «здесь смерть
с радостью учит живых.» Каждому есть чему нас научить, и мы учимся.
— Сегодня в поле были обнаружены рука и нога мужчины. А потом я лично, в переулке, нашел бедро и колено.
— А покажите?
— Да, пошли. Что? Нет. Нет, твоя мама подготовила вопросы.
— А вы читали их? Разве я что-нибудь узнаю, задавая эти хилые вопросы?
— Хилые? Как насчет этого?«Назовите троих деятелей медицины, повлиявших на вас». Когда я впервые увидел «Урок анатомии доктора Тюльпа» Рембрандта, я подумал: вот лажа... и эти вопросы — лажа.
— Тогда перейдем к крутизне.
— Да, он повел меня в бар, угостил шампанским. Он джентльмен. А что?
— Он представился?
— Кому это нужно?
Растить детей так трудно, да? Тратишь столько сил, чтобы от всего их уберечь. Но самое трудное — не мешать им.
— Я не помню Элену Росас как пациентку, но помню ход операции?
— Ну, это не страшно.
— Как же!
— Куда вы?
— Единственным доступным способом заглаживать вину перед ней, искать убийцу.
— Привет, что это такое было на месте преступления? Я о вас и Сэм. Приподнятые брови. Вздохи.
— А вы ничего не заметили?
— Я была занята осмотром тела убитой. Это важней того, что вы расскажете.
— Мрачность Бада? То, как он на всех тявкал?
— А разве он не всегда такой?
— У Бада опять проблемы с женой.
— Я думала, он разведён.
— Если бы вы направляли свой взгляд-лазер на тех, кто вас окружает, вы бы не спрашивали.
— О, извините! Ээ, я перекладываю ваши инструменты. Новый лаборант разложил их не в том порядке.
— Откуда вы знаете, как мне нужно?
— Ну так недаром все люди зовут меня Итан-всевидящий. Ну, может, не все.
— За всей этой ерундой скрыта достойная женщина и хорошая мать. И я терплю всё это только, чтобы помочь вам найти ее в себе.
— Это на редкость самоуверенное и дерзкое изречение.