Компьютеры могут быть перепрограммированы, несовершенные машины переделаны… Но люди — это совсем другое дело.
Разум человека всегда стремился узнать, что простирается вне мира, в котором мы живем. Исследователи неведомого рисковали и в глубинах, и в воздухе. Из этих исследователей некоторые являются учеными, а некоторые — мистиками. Каждый преследует свою цель. Но одной общей целью, которую они стремятся достичь, является желание пересечь Пограничную полосу, и перейти за грань возможного.
Когда сильное желание обрести господство принимает смертельную форму, убивающую чувство любви, такая борьба может закончиться только полным провалом. Поскольку без любви трутни никогда не смогут стать людьми, а люди могут стать только трутнями.
Из самых темных уголков человеческой души приходят к нам темные вопросы: пытался ли солдат защитить тех, кто о нем позаботился, или действовал просто согласно своему инстинкту убийцы? Вопросы из темных глубин, но нет ответов, ответы лежат в будущем. Это будущее, в котором люди — машины, рожденные, чтобы убивать, и есть ли у нас время? Время… все время в мире… Но достаточно ли его?
Самая примечательная планета в нашей Солнечной системе — Венера, названная по имени греческой богини любви. Она ближе к Земле, чем любая другая планета — в двадцати восьми миллионах миль. До второй половины двадцатого века она оставалась планетой, покрытой тайной, окутанной тяжелым покровом облаков и пара. Поскольку температура на её поверхности, как полагали, была в несколько раз выше температуры на поверхности Земли, люди не предполагали, что есть возможность для человека долететь до Венеры и возвратиться… до того дня, когда кто-то это сделал.
В условиях разгула преступности тонкая грань, отделяющая правосудие от мести, может стать еще тоньше. Но что будет, если само общество станет таким же жестоким, как преступники, от которых оно хочет себя изолировать?
Если человечество хочет выжить, мы должны научиться доверять друг другу, — и это доверие рождается в сердцах людей.
Даже во мраке самого глухого отчаяния есть проблески света, который мы называем истиной. Но что делать, если весь мир не видит этого света?