— Что-то вы заговорили совсем как врач, бармен.
— Выбирайте сами. У того и другого два вида клиентов: живые и умирающие.
— Забавно. Шеф Вандерберг сказал о хортах то же самое, что мать хорта сказала мне о людях. Внешность гуманоидов вызывает у неё отвращение, но она надеется к ним привыкнуть.
— Она так и сказала? Скажите, она ничего не говорила по поводу ваших ушей?
— В общем-то нет. Но у меня сложилось впечатление, что в людях они ей понравились больше всего. Я не решился сказать, что они есть только у меня.
— Ей и правда понравились ваши уши?
— Капитан, хорта — очень умное и чувствительное существо с безупречным вкусом...
— Потому что вы ей понравились?
— Знаете, капитан, моя скромность...
— Не выдерживает близкого рассмотрения, мистер Спок. Похоже, в вас всё больше и больше человеческого.
— Капитан, не вижу причины стоять здесь и слушать оскорбления.
— Ты сделал все, что мог.
— Иными словами, абсолютно ничего.
— Боунс, мне кажется, ты седеешь.
— Сам попробуй поработать врачом и посмотрим, что случится с тобой.
Богу сострадание нужно больше всего.
Капитан — экипажу. Те из вас, кто давно на службе, уже встречались с инопланетянами. Вы знаете, что главная опасность — это мы сами, наш иррациональный страх перед неизвестным. Но неизвестного не бывает — есть лишь то, что мы пока ещё не поняли. Чаще всего разум, способный создать цивилизацию, способен также понять дружелюбные жесты. Форма жизни, способная путешествовать в космосе, сможет понять и наши мотивы.
— Похоже, в вас всё больше и больше человеческого.
— Не вижу смысла стоять здесь и выслушивать оскорбления.
— Что вы знаете о богах?
— Тогда поговорим о людях. Об их пороках. Каким бы ни было его могущество, они у него всё ещё есть.
Они меня не любили! Они хотели от меня избавиться. Теперь уже не хотят.
Существует миллион доступных тебе вещей и ещё миллион недоступных. Конечно, это не весело, но так устроен мир.