Иллюстрация Николая Королёва.
— Где же Вы видели кровь зеленого цвета?
— А что же мне оставалось делать? Красная краска кончилась, а достать настоящую кровь не так легко...
Жизнь — это неутомимая жажда насыщения, а мир — арена, где сталкиваются все те, кто, стремясь к насыщению, преследует друг друга, охотится друг за другом, поедает друг друга; арена, где льется кровь, где царит жестокость, слепая случайность и хаос без начала и конца.
Я не так сильно ранен. Врач сказал, что кровотечение внутреннее. Кровь же там и должна быть, так?
Татуировки, кровь и шрамы — вот из чего я сделана.
А ещё...
Она уже второй год работала на переливании и не помнила ни одного больного не подозрительного: каждый вёл себя так, будто у него графская кровь и он боится подмеса. Обязательно косились больные, что цвет не тот, группа не та, дата не та, не слишком ли холодная или горячая, не свернулась ли, а то спрашивали уверенно:
— Это плохую кровь переливаете?
— Да почему плохую?!
— А на ней написано было не трогать.
— Ну потому что наметили, кому переливать, а потом не понадобилась.
И уже даётся больной колоть, а про себя ворчит: «Ну значит, и оказалась некачественной».