Берлин был символом трагедии немцев и их мечты о единстве. Тель–Авив—символ мечты евреев о своем государстве и свободе. Тут никто не боится ракет, тут смесь буржуазности и левантийского пофигизма. Оба города одинаково hip — средоточие стартапов, венчурного капитала, визуального искусства. Дух новаторства не дает спать ни одному из них — трафик не смолкает всю ночь, бары и клубы в Пренцлауэр-Берг в Берлине и на бульваре Ротшильд в Тель-Авиве гудят до утра...
Берлин с его безбрежным потенциалом продолжает импровизировать и в начале XXI века претендует на звание «моста» между западным развитым миром и рынками развивающимися.
Родной город. Для меня это Берлин. Я родилась берлинкой, остаюсь берлинкой, и благодарна богу за то, что я берлинка!
Берлин. Остров посреди Германии. Покоится на берлинском юморе. Острые, сухие шутки смешиваются с «юмором висельника». Этот юмор по природе трагичен, поскольку не ощущается ни уважения, ни сочувствия говорящего к самому себе. Берлинский диалект принадлежит к самым красочным, образным и смелым языкам мира.
Марлен, которую многие небезосновательно называли самовлюбленной, эгоистичной, упивающейся собой, оказывается, ценила самоуничижающие шутки родного города. По ее словам, это она обучила "юмору висельника" Хемингуэя, а он растиражировал это понятие на весь мир в своем романе "Праздник, который всегда с тобой".