Hекоторые люди отказываются признавать такие вещи, как болезнь или неверность, будто факт нуждается в признании, чтобы стать реальностью.
— А разве мы стали врачами не для того, чтобы лечить пациентов?
— Нет, мы стали врачами для того, чтобы лечить болезни.
Он любит воображаемое существо, неспособное на взаимность. Как миллионы тех, кто ходит в церковь.
Ну что ж, раздевайтесь, но слегка сопротивляйтесь.
Сразу он не умрёт, но будет об этом мечтать.
Когда ты смертельно болен, тяжелее не тебе, а тем, кто тебя любит.
Выиграешь — будешь жить, проиграешь — умрешь.
Худший из недугов — быть привязанным к своим недугам.
Осень похожа на изысканную болезнь: сначала ты любуешься сменой красок, хватаешь руками листопады, но уже начинаешь чувствовать какую-то нездешнюю печаль и проникаешься тихой нежностью к любимым и близким, словно бы завтра с последним упавшим на асфальт листом исчезнут и они. Но время идёт и поэтический флер спадает с осени, обнажая голые деревья, холод, пасмурную слякоть и первый мокрый снег, быстро превращающийся в грязь под ногами простуженных людей с угрюмыми лицами.
И первым делом — самым первым! — он нагнулся и поцеловал меня в щеку.
Я попыталась отскочить с криком:
— Нет-нет, я болею!
Но Майкл рассмеялся и сказал:
— Люблю твои бактерии.
— Что это за штуковина?
— У вас палец отвалился.
А ещё...
Как бы человек ни был добр, он перестает навещать людей, на которых тяжело смотреть.