— А как выглядят души людей?
— Они имеют форму людей.
Они не курят, не пьют, не ругаются матом — они животные!
И не души кругом — только солдаты и ***и.
о временах в Одессе 1919 года.
Когда человек не такой, как вообще, потому один такой, а другой такой, и ум у него не для танцевания, а для устройства себя, для развязки свого существования, для сведения обхождения, и когда такой человек, ежели он вчёный, поднимется умом своим за тучи и там умом своим становится ещё выше Лаврской колокольни, и когда он студова глянет вниз, на людей, так они ему покажутся такие махонькие-махонькие, всё равно как мыши... пардон, как крисы... Потому что это же Человек! А тот, который он, это он, он тоже человек, невчёный, но... зачем же?! Это ж ведь очень и очень! Да! Да! Но нет!
Мэтр Куббик опасливо покосился на занятое черным котом кресло, потом на меня, прикинул, что легче: справиться с решительно настроенным животным или заставить встать раненого человека, и решил, что может постоять.
— Откуда Блейн может помнить Джона, если потерял память?
— Многих людей зовут Джонами. Я знаю минимум троих.
— Мы явно вращаемся в разных кругах, я знал только одного.
Крайне сложных людей не люблю —
В них мудрёности, явно, с излишком…
Я сама-то не очень проста,
Но сложнее меня — это слишком!
... То есть делать дыхательные упражнения еще не перестал, но начал подумывать, что сэр Шурф, во-первых, зануда, во-вторых — исключительный зануда, а в-третьих, совершенно исключительный зануда.
Я зачарованно смотрю на веселящегося князя. Интересно, все люди такие? Психи.