Мне свойственна совершенно сверхъестественная возбудимость инстинкта чистоты — в такой мере, что я физиологически ощущаю — обоняю — близость или тайные помыслы, внутренности всякой души.
Честный и чувствительный человек откровенничает, а деловой человек слушает да ест, а потом и съест.
У меня выработался некий инстинкт, позволявший мне видеть сквозь слой повседневности то, что скрыто в глубине.
Я отношусь к категории излишне восприимчивых людей.