Ни одна минута истории не похожа на другую; ни одну человеческую идею или событие нельзя судить вне их собственной эпохи.
И ты должен знать — когда дело доходит до фотографий, история заканчивается.
Историю переписывали до такого состояния, что даже сами историки в недоумении насчет того, что означает слово «история».
Настоящие имена рассказывают историю вещей, которым принадлежат.
История — это хроника войн, а войны — это хроники страданий, написанные слезами матерей.
Мы твердим «вот если бы», но в природе никогда не было и не будет никаких «если». Говорят, что тот, кто не усвоил уроков истории, обречен на повторение пройденного. Я не верю в спасительность знания. В истории постоянны лишь человеческая глупость, алчность и страсть к кровопролитию, и даже сам Господь Бог тут бессилен.
Считается, что уехать из места, с которым связывают болезненные воспоминания, это не выход из положения. Но это не вполне так. Когда находишься в городе, где каждая улица, закоулок, проспект что-то помнят и напоминают, ты не в силах покончить с этой историей. Ты всегда будешь к ней обращаться, пусть даже про себя, даже если рядом будет тот, кто ее не знает. А другое место – совсем другая история…
За четыре миллиарда лет земной истории произошло не более полудюжины действительно важных событий: появление одноклеточных организмов, появление многоклеточных организмов, разделение на царство животных и царство растений, выход животных из воды на сушу, развитие млекопитающих и развитие сознания. Следующим большим шагом должна стать идея межпланетной жизни — беспрецедентное путешествие, которое драматически изменит нас и обогатит.
Жизнь линейна — и прошлое неотменимо. На то и существует история, чтобы документировать неотменимость прошлого. Именно поэтому я не люблю историю. Иван Грозный никогда не станет Иваном Кротким. Пушкин никогда не застрелит Дантеса. Революция пятого года не победит никогда. Вот и все, что нужно понять. И никакой лев, никакой царь не может изменить того, что уже случилось. Настоящая сила не там, где влияют на будущее, — настоящая сила там, где меняют прошлое. Где Иван Грозный становится Иваном Кротким, Пушкину удается застрелить Дантеса и революция пятого года торжествует. А историческая необходимость... исторически необходимо только одно: чтобы добро побеждало зло. Но за это у нас, слава Богу, отвечает грамматика: предложение «добро побеждает зло» справедливо всегда, оно в обе стороны справедливо. Так что история может не волноваться.
История составляет в России часть казенного имущества, это моральная собственность венценосца, подобно тому как земля и люди являются там его материальною собственностью; ее хранят в дворцовых подвалах вместе с сокровищами императорской династии, и народу из нее показывают только то, что сочтут нужным.