Меня осталось три ложки. Сигареты просили передать, что их две штуки в пачке, с табаком связаться не могу.
Кофе.

— Но когда же вы спите?
— Да уж, сплю! Спать я буду, когда завершу образование. А пока пью черный кофе.

Хорошо, когда утро в девять.
Нет, в десять еще прекрасней, а в одиннадцать — уже разврат.
К разврату кофе должно подавать в постель, на таком деревянном подносике, и чтобы кофейник и сливочник серебряные, а чашечка прозрачного фарфора, а в сахарнице под салфеточкой нечто благоуханное, похрустывающее и пышное, присыпанное корицей и ванильным сахаром.

Кофе? — это варенье из джазовых пластинок
<...>
Кофе? — это свет, который можно размешивать ложечкой
<...>
Кофе? — это врата восприятия ночного пейзажа
<...>
Кофе? — это немой вымысел радуги

– Она хочет, – ответил Платон. – Она всегда хочет кофе. Вот, знаете, среди ночи разбуди ее и спроси, хочешь кофе, и она как подско-очит, как побежи-ит!..

Кофе — жидкие сигареты.

После третьей чашки кофе я добрею, примерно как Карабас-Барабас на сороковом чихе.

— Ты много выпил?
— Ни капли. Ничего я не пил, кроме кофе и грусти.