Он не винил людей за равнодушие. Он понял давно, откуда эта душевная тупость, душевный холод, мороз, тот самый, который обращал в лёд слюну на лету, добрался и до человеческой души. Если могли промёрзнуть кости, мог промёрзнуть и отупеть мозг, могла промёрзнуть и душа. На морозе нельзя было думать ни о чём. Всё было просто. В холод и голод мозг снабжался питанием плохо, клетки мозга сохли — это был явный материальный процесс, и Бог его знает, был ли этот процесс обратимым, как говорят в медицине, подобно отморожению, или разрушения были навечны. Так и душа — она промёрзла, сжалась и, может быть, навсегда останется холодной.