Игорь Растеряев

По плачущей земле, не чуя сапогов,
Наш обескровленный отряд уходит от врагов,
Питаясь на ходу щавелевым листом,
Ночуя в буераке под калиновым кустом.

Нам отдохнуть нельзя – бегом, бегом, бегом,
А наши, якобы, друзья засели за бугром,
И смотрят как нас бьют, не отрывая глаз,
И только длинные дороги полностью за нас.

Вытри слезы, отдохни немного, я Русская дорога,
Отходи, а я тебя прикрою, грязью да водою.

Но по уши в грязи, в воде до самых глаз,
Через какой-то срок, враги опять нагнали нас,
И бьют ещё сильней, вот-вот и порешат,
Но лютые морозы к нам на выручку спешат.

Погоди, утри горючи слезы, мы Русские морозы,
Заморозим, заметём тоскою, поманив Москвою...

Природа на войне, нам как родная мать,
Но есть время хорониться, а есть время наступать,
И вскоре объявились мы, во вражьих городах,
И стали всё крушить вокруг, разбили в пух и прах.

Порвали на куски, измолотили в хлам,
И, добивая, объясняли стонущим врагам:
Запомните загадочный, тактический приём -
Когда мы отступаем – это мы вперед идем!

Вместе с холодами и лесами, Впереди Сусанин!
Просто нам завещана от Бога, Русская Дорога!
Русская Дорога, Русская Дорога, Русская Дорога...

И потом, чтобы тему раскрыть в полной мере,
Нарисую картину о Боге и Вере:
Не нужны будут мне ни мольберты, ни кисти -
Только белой бумаги трепещущий листик.
«...»
Я таланты свои в той картине урежу,
Я простой белый лист в галерее повешу,
Чтоб на голой стене композиция эта
Стала чистой воды воплощением света…

А ещё я бы фильм показал в кинозале
О войне — в память тех, про кого не снимали.
Не нужны будут мне вдохновенье и муза
В моем фильме не будет героев и трусов.
Там не будет сюжета, надрывных страданий,
Режиссёра, актёров, эффектных баталий,
Там никто с медсестрою любовь не закрутит,
Там вообще ничего на экране не будет.
Просто пусть в тишине, как бойцы после битвы,
Будут плыть их имен бесконечные титры,
Будут плыть их имен бесконечные титры,
Будут плыть…

Как много лишнего мы слышим в дни побед,
Но только этой патоке с елеем.
Не очень верят те, кто в десять лет
Питался в основном столярным клеем.
А время умножает всё на ноль,
Меняет поколение поколением
И вот войны подлеченная боль
Приходит лишь весенним обострением.

Я в жизни трудной трутнем был порою.
Братался с ложью в сложной жизни я.
Родить под нерадивою звездою
Тебе, вестимо, выпало меня.

Я бежал от жизни той нелепой -
К тебе бежал, а ты, душа моя,
Вчера пошла своим путем на небо,
Не дождалась беспутного меня.

Сколько вас таких? — Тех, кто уходил,
Так и не узнав, кто же победил,
Под сомнений вихрь просто жал на газ!
Это ты моих сохранил и спас.
Не прорваться мне через снежный бред,
Разделяют нас семь десятков лет.
Лишь хочу, чтоб знал ты в своем раю –
Я из-за тебя здесь сейчас стою.

Кто-то стих пропономарит,
И пойдут года кружиться.
Память медленно растает.
Памятник распорошится.

Закопал народ в весенний снег его
И злобно подытожил:
«Эх, пропащий был он человек -
Никчёмно прожил.

Будут к бесам только лишь, видать,
Открыты двери.»
И давай сурово наливать,
А я не верю!