В музыке есть прекрасная вещь — когда она попадает в тебя, ты не чувствуешь боли.
Есть песни, под которые хочется танцевать, песни, которым хочется подпевать, но лучшие песни — это те, которые возвращают тебя к моменту, когда ты впервые услышал их, и снова, и снова разбивают твоё сердце.
(Под некоторые песни хочется танцевать, некоторым песням хочется подпевать, но лучшие песни возвращают вас в момент, когда вы услышали их впервые, и снова разбивают ваше сердце.)
За песни под фонограмму надо платить ксерокопиями денег.
— Оно того стоило? Две недели в яме?
— Самый лёгкий срок...
— Брехня! В яме легко не бывает. Там неделя тянется как год. Это точно.
— Со мной был мистер Моцарт.
— Тебе разрешили взять с собой проигрыватель?
— Он был здесь (показывает на голову) и здесь (показывает на сердце). Красота музыки, её отнять нельзя. На вас музыка так не действует?
— Ну, я в молодости играл на губной гармошке. Потом утратил интерес. Здесь от этого нету прока.
— Здесь от этого огромный прок. Тебе это нужно, чтобы не забыть...
— Не забыть?
— Не забыть, что в мире есть места, высеченные не из камня. То, что в тебе есть то, до чего не добраться... То, что не тронут. Это только твоё. Понимаешь? И ничьё больше. Только твоё.
— О чём ты говоришь?
— О надежде...
— Ты напеваешь «Металлику»?
— Меня это успокаивает.
Главное правило, Сэмми. Водитель выбирает музыку, пассажир помалкивает в тряпочку.
— Как понять, что ты влюбился?
— Все непонятные песни обретают смысл.
( — Как узнать, что ты влюбился?
— В песнях появляется смысл.)
Музыка очень сильно влияет на меня. Есть некоторые песни, которые, когда я их слышу, мгновенно возвращают меня к определенным моментам в моей жизни. Есть песни, которые я не могу слышать, потому что они напоминают мне, скажем, о рождении моей дочери или сына. Я не могу их слушать, потому что могу разрыдаться.
А я без музыки не могу. Не знаю, что бы делала без неё. Иногда я словно заворачиваюсь в неё, как в воображаемый плащ.