Высшее правосудие — это совесть.
(Высший суд — суд совести.)
Крепче всего спят не те, у кого чистая совесть, а те, у кого её отродясь не бывало.
— Ай-яй-яй, ребята, совести у вас нет!... А чувство юмора есть.
Следовать голосу своей совести удобнее, чем голосу рассудка; ведь при дурном исходе у совести найдётся всегда оправдание и утешение. Потому-то так много совестливых людей и так мало разумных.
Дружище, твои чувства — это всего лишь остатки твоей совести.
— А что для меня делал Уилсон?... Ну, конечно, — веселил меня в грустные дни. С ним жизнь играла новыми красками, которых я никогда не увидел бы сам... И сколько же этих красок на самом деле?... Так, есть красная, синяя, зеленая...
— Он платил за ваш обед, любил Monster Trucks, и был вашей совестью.
Если весь мир будет ненавидеть тебя и считать тебя дурной, но ты чиста перед собственной совестью, ты всегда найдешь друзей.
Торговаться с Совестью — дело бессмысленное.
Ты человек. Последствия прискорбны. Совесть и недолговечность.
А ещё...
— Так вот, великие писатели тоже всегда брюзжат. Это их нормальное состояние, потому что они — это больная совесть общества, о которой само общество, может быть, даже и не подозревает. А поскольку символом общества являешься в данном случае ты, тебе в первую очередь и накидают банок… — Изя хихикнул. — Воображаю, как они расправятся с твоим Румером!
Гейгер пожал плечом.
— Конечно, если у Румера есть недостатки, настоящий писатель обязан их изобразить. На то он и писатель, чтобы врачевать язвы.
— Сроду писатели не врачевали никаких язв, — возразил Изя. — Больная совесть просто болит, и все…