Этот наряд оказался полностью черным и являлся абсолютной противоположностью его обычной одежде: лёгкие зауженные брюки заканчивались у тяжёлых шнурованных ботинок; декоративно порванный в паре мест лонгслив казался непривычно приталенным, сквозь прорехи виднелась угольно-чёрная подкладочная ткань, но Нил всё равно проверил каждый надрыв по несколько раз, чтобы убедиться, что в одежде нет реальных дыр и его кожу не видно. Он почти чувствовал каждый свой шрам сквозь тонкую материю.
Оставалась только одна вещь, которую нужно было изменить. Волнение неприятно закололо под кожей, когда он доставал из глаз контактные линзы. Он проморгался, привыкая к их отсутствию, а смыл в туалет. От одного взгляда в зеркало дыхание застряло в горле − последний раз Нил видел свой натуральный цвет глаз больше года назад и с тех пор ни разу не вставал с кровати, не надев перед этим линзы. Холодный, словно лёд, голубой казался только ярче на фоне чёрных волос и одежды. Нил не мог равнодушно смотреть на этот подарок отца.