В аравийской пустыне снег падает не только на песок или постройки, но и на воспоминания.

Ни смерть, ни душевные или физические муки не могут породить такого отчаяния, какое вызывает утрата собственной индивидуальности. Обратившись в ничто, мы обретаем забвение; но осознавать себя существующим, одновременно зная, что ты лишён собственного «Я» и более не являешься единственным и неповторимым, чем-то отличным от всех других, — вот он, истинный апофеоз ужаса.

Но во вселенной наряду с горечью существует и сладость, и имя этой сладости — забвение.

Жизнь становится проще, если в пути ты вступаешь в реку забвения.

Вообразите число, удвойте его, утройте, затем возведите в квадрат и забудьте.

Проще забыть тех, кто рядом, чем тех, кто уже уехал.

Разлюбить кого-то — значит забыть, каким чарующим был этот человек.

Забвение — защитный механизм души, некоторые стёкла должны покрываться копотью, чтобы можно было не ослепнуть, глядя на завтрашний день.

Человеческий мозг устроен удивительно: мы забываем запах, пока не ощутим его снова, мы заглушаем голос памяти, пока не услышим его, и даже те чувства, что казались похороненными навечно, вдруг воскресают, оживают, когда мы оказываемся там, где когда-то испытал их впервые.