Диана Арбенина

Из интервью:
— У вас никогда не было ощущения, которое часто мучает молодых писателей, — что все уже названо и писать после Шекспира вообще нет смысла?

Нет. Это говорит о скудости души, о малодушии. В каком-то смысле до меня ничего не было! Я родилась, и это моя вселенная. Я умру, со мной она закончится. Нельзя говорить, что есть семь нот — и уже все сыграно. Тогда иди водить автобус. А зачем водить автобус, до тебя же водили? Чем более ты душевно богат и разнообразен, тем больше к тебе приходит слов. Ты же их не на аркане цепляешь, они сами в тебя вливаются, когда ты открыт и когда ты хочешь этого.

13
2
15

Что может быть хуже такой ситуации, когда ты душевно посрал, а потом вдруг обнаружил, что в кабинке нет ни клочка туалетной бумаги. Даже самый кошмарный и мерзкий ублюдок на свете не заслуживает того, чтобы лишить его права вытереть задницу.

2
4
6

Когда-то давно я раба обучала,
Который был очень упрямым сначала.
Два пальца я сразу ему отрубила
И женушку с дочкой убить пригрозила,
Потом на аркане его протащила,
Раздев догола, сквозь колючки, крапиву,
И молотой соли насыпала в раны.
Больше хлопот с ним уже не бывало.

(Когда бесят слуги, здесь нечего ждать.
Я быстро умею их к ногтю прижать.
Однажды, не помню, тому уж лет пять,
пришлось мне раба одного воспитать.
Я резала пальцы ему до костей,
Убить угрожала жену и детей.
Раздев до гола, привязала к коням
И лигу тащила его по камням,
А в завершенье отрезала уши.
Больше он не был таким непослушным.)

10
1
11

— Колледжи для педиков!
— Нельзя, чтобы я водил автобус. Людей жалко.
— А наш филиал совсем новый. Еще не изгаженный наркоманами и извращенцами.

2
0
2