Наша глупость – продолжение нашей мудрости, как кишечник – всегда продолжение даже самых красивых губ.
... большая часть обид наносится не по злости и даже не по недомыслию, а по недоразумению.
Он уже тогда чувствовал неудовлетворенность. Но это не была неудовлетворенность тем, что ему недоставало вещей или развлечений. Их-то как раз было столько, что его мир оказался перенасыщен ими, а места для чего-то стоящего и значимого уже не оставалось.
... мужчина не может быть с женщиной, которая отказывает ему в сочувствии.
Мы не любим правду, потому что привыкли жить иллюзиями. Ими жить проще. Они – основа нашего внутреннего комфорта. Ими выстлано наше ложе самоуспокоенности
– Пап, всякий человек отлит по лекалам своей эпохи. Поэтому с наступлением новой эпохи он теряется, чувствует свою ненужность – как в эпоху цифровой связи чувствует свою ненужность дисковый телефон или в эпоху компьютеров – пишущая машинка.
– То есть я дисковый телефон? Пишущая машинка? Старый хлам, одним словом?... Нет, нет – не возражай. Сравнение в точку. Думаю, если бы я был тобой, а ты – моим отцом, у нас сейчас происходил бы точно такой же разговор. Это не мы разные. Это разнятся эпохи, которые нас сформировали.
– Я юн душой и сердцем!
– К сожалению, еще и умом.
Тед оснований винить себя не видел, поскольку винить себя у его поколения считалось дурным вкусом и последним делом.
– Пап, никто никому ничего не должен.
– Правильно. Каждый себя от долга перед другими освободил. Каждый сам определяет для себя свой долг, его природу и меру.
– Ну и отлично. Теперь свобода, папа. Нет больше рабства долга.
– Да не рабство это было, а нити общности. Только носить их было так же тяжело, как зимнюю одежду летом. Освободив себя от долга перед другими, человек оказался без поддержки других членов социума. Он оказался никому не нужен. Вот она, истинная природа принципа «никто никому ничего не должен» – власть одиночества. Никто… никому… не-ин-те-ре-сен! Не ну-жен!
Лучшие умы человечества играют на бирже, а не ищут лекарство от бессмертия.
Впрочем, не человек ли творит будущее, а точнее – разрушает его, и, как следствие, обманывает самого себя? Будущее – не какой-то временной феномен, который мы так любим выставлять козлом отпущения, когда нужно назначить виновных в наших разочарованиях. Будущее – плод коллективной деятельности человечества. Следовательно, если мы кому и можем предъявлять претензии, то не времени, а себе.
Наше общее будущее – результат индивидуальных усилий, мешающих друг другу реализоваться, сталкивающихся друг с другом в броуновском хаосе, а не поддерживающих и не подталкивающих друг друга к общей цели. У каждого цель своя – и их мириады. Поэтому так тяжело пробиться к своей цели нашим усилиям-частичкам. Они продираются сквозь прущую навстречу толпу противоборствующих усилий. Их относит течением. Наши цели умирают, так и не дождавшись нашего прихода. И будущее, преломленное нашими надеждами и желаниями до состояния миража, строит нам пририсованные нами же глазки, врет нам придуманными нами за него обещаниями, а потом насмехается над нашим отчаянием и нашей глупостью. Насмехается нами же вложенным ему в уста беспощадным, отвратительным смехом.
Мы давно уже нехристи в своих мыслях и делах. Но еще ходим в храмы – по инерции. Хотя Бога как нравственного ограничителя для нас давно уже не существует.