Поппи Брайт — цитаты из книг автора

Он вдруг понял, что среди этих ребят, которых он называет друзьями, ему еще более одиноко, чем одному у себя в комнате.

... она вроде как наказана, объяснила она, в субботу, когда она пришла с вечеринки, мать учуяла, что от нее разит пивом.
— Кошмар, прокомментировал Лейн, но, похоже, ему было плевать.
Никто смотрел в пол, совершенно подавленный. Он видел, как Джули однажды накушалась кислоты и орала, что у нее мясо слезает с костей, а ее родичи напрягаются из-за какого-то пива.

Ему [Стиву] слишком часто казалось, что Дух балансирует на грани реальности в опасной близости от края. Дух жил как бы в двух мирах сразу: в Стивовом мире пива, гитар и друзей и в бледном призрачном мире своих видений. Реальный мир слишком часто давил на Духа: приводил его в замешательство и даже ранил.

Иногда по ночам он всерьез задумывался о том, а стоит ли ему вообще жить.

Духу хотелось спросить, больно ли это, когда ты гниешь в могиле, и одиноко им там или нет.

Большинство людей вздрагивали при рукопожатии с Кристианом и старались как можно быстрей убрать руку, и иногда он замечал, что они украдкой вытирают руку об одежду, чтобы избавиться от ощущения его ледяного прикосновения.

Похоже, верующие люди всегда одиноки; может быть, именно поэтому они и объединяются в секты и церкви – чтобы быть среди тех, кто разделяет их веру.

От старых привычек трудно избавиться. Если от них вообще можно избавиться.

Он был чужим для своих родителей; он их не понимал и не стремился понять. Он не признавал их мир. Там не было ничего, что могло бы его взволновать или тронуть, – ничего, что он мог бы назвать своим.

Он вдруг понял, что не знает, кто он и зачем.

Его друзья были сплошным ходячим разочарованием.

... Наверняка им хотелось другого сына: сына с нормальной прической, сына, который проявлял бы интерес к школе и которого выбрали бы председателем ученического совета; такого сына, который приводил бы домой аккуратных и скромных девочек в чистеньких юбочках и розовых блузках, — а не такого, который целыми днями сидит в комнате и читает какие-то странные книги. Наверняка они думали: «Он нам не родной. Никто не знает, кто были его родители. Так что это не наша ошибка». И они были правы.

Они оба разыгрывали из себя крутых циников, независимых одиночек, которым никто не нужен, и, чтобы не выбиваться из образа, не позволяли себе проявлять нежность друг к другу — самую обыкновенную нежность, в которой и он, и она так отчаянно нуждались.