Терри Пратчетт. Дамы и господа

50 цитат

— Тут кого-то убили.
— О боги, — простонала нянюшка Ягг. — Надеюсь, не внутри круга?
Нет. Что за глупые вопросы? Это случилось снаружи. Высокий мужчина. Одна нога короче другой. С бородой. Возможно, он был охотником.
— Но как? Как ты все это узнала?
— Я только что на него наступила.

О, некоторые события лишь кажутся первопричиной. Занавес поднимается, пешка делает первый ход, звучит первый выстрел[в эту самую первую пешку] — но это еще не начало. Пьеса, игра, война — не более чем маленькое окошко в череде событий, уходящих на многие тысячелетия назад. Всегда есть вещи, происшедшие до того как.

В королевстве Ланкр существовало не много таких мест, где можно было бы спокойно поиграть в футбол — если вы хотели действительно поиграть, а не бегать за постоянно укатывающимся мячом.

Следующим служащим, просыпавшимся после Чудакулли и библиотекаря, был казначей, однако вовсе не потому, что казначей любил вставать рано, а потому, что к десяти часам весьма ограниченный запас терпения аркканцлера иссякал, Наверн Чудакулли вставал на нижней площадке лестницы и начинал орать:
— Казначей!!!
…Пока казначей не появлялся.

— Мы научили ее всему, что она знает, — сказала матушка Ветровоск.
— Ага, — согласилась нянюшка Ягг, пятясь в заросли папоротника. — Слушай, как ты думаешь… может…
— Что?
— Как думаешь, может, стоит научить ее всему, что знаем мы?
— На это уйдет слишком много времени.

Причина, по которой матушка Ветровоск была лучшей ведьмой, чем Маграт, заключалась в том, что она знала: чтобы нормально колдовать, вовсе не обязательно отличать одну лечебную траву от другой, да и без разницы, трава ли это вообще.
Причина, по которой Маграт была лучшим врачом, чем матушка, заключалась в том, что она считала: разница есть, и принципиальная.

— Немедленно пропусти нас, Шон Ягг.
Шон отдал честь, едва не оглушив себя древком пики:
— Пропускаю, госпожа Ветровоск!
Его круглое честное лицо скрылось из вида. Через минуту или две до ведьм донесся скрип решетки.
— Как это у тебя получается? — удивилась нянюшка.
— Элементарно, — пожала плечами матушка. — Ты никогда не сделаешь так, чтобы его глупая голова взорвалась прямо у него на плечах. И он это знает.
— Но я-то знаю, что ты так тоже никогда не поступишь.
Нет, не знаешь. Ты знаешь только, что пока до этого не доходило.

— О чем хотела поговорить с тобой матушка?
— Ну, ты знаешь… так… о всяком.
— Не о… сексе?
Лицо Веренса вытянулось — так обычно выглядит человек, который готовился к лобовой атаке, но вдруг узнал, что что-то мерзкое происходит за его спиной.

— А как насчет пожара? — спросила она.
— Какого пожара?
— Который сжег дотла наш дом сразу после свадьбы. В огне которого мы оба погибли.
— Какого пожара? Я ничего не знаю ни о каком пожаре.
Матушка повернулась к нему.
— Конечно нет! Потому что его не было. Но все дело в том, что такое могло произойти. Нельзя говорить «если этого не случилось, то могло случиться это», ты ведь не знаешь всего того, что могло произойти. Ты считаешь, что все будет хорошо, но все может стать ужасно. Мы часто говорим «вот если б я…», но желать мы можем все, что угодно. А знать… знать не можем ничего. Все уже в прошлом. Зачем об этом думать? Вот я и не думаю.

Довольно, хватит. Всю свою жизнь Маграт старалась быть незаметной, вежливой, она извинялась, когда через нее переступали, старалась быть воспитанной. И к чему это привело? Люди стали относится к ней как к незаметной, вежливой и воспитанной.

Он смутно чувствовал, что что-то происходит, но это касалось людей, а значит, имело для него второстепенное значение. Однако он отчетливо услышал, как изменился звук, доносящийся со стороны ульев. Сразу за этим послышался треск досок.
Один улей уже опрокинули. Рассерженные пчелы роились вокруг трех фигур, ноги которых топтали соты, мед и пчелиных деток.
Впрочем, смех сразу стих, когда за оградой появилась фигура в белой одежде и сетке от пчел. Фигура подняла длинную металлическую трубку.
Никто не знал, что именно заливал господин Брукс в свой опрыскиватель. В смесь входили табак, вареные коренья, обрезки коры и некие травы, о которых не слышала даже Маграт. Из трубки вылетела струя жидкости. Стоявшему в центре эльфу она попала между глаз и чуть задела двух его товарищей.
Господин Брукс бесстрастно взирал на корчащихся эльфов, пока они совсем не затихли.
— Осы, — сказал он тогда.
После чего пошел, нашел подходящий ящик, зажег лампу и с большой осторожностью и нежностью принялся приводить в порядок поврежденные соты, не обращая ровно никакого внимания на укусы обиженных пчел.

Нет вашей любимой цитаты из "Терри Пратчетт. Дамы и господа"?