Мне надоели эти лабиринты, в которых нельзя ни заблудиться, ни выйти на свободу. И все эти Минотавры с рогами на ххх, которые обещают вот-вот вывести к звездам.
У всех тупики. Просто это выясняется не сразу, а через некоторое время.
Постмодернизм и есть коровье бешенство культуры, вынужденной питаться порошком из собственных костей.
— Не очень понятно, куда я этого кандидата буду выбирать. В какой орган и на какой срок. И как он меня поведет из лабиринта, когда в комнате ни дверей, ни окон.
— По телевизору и поведет. Уж ты-то должен понимать.
Лабиринт — это допаминовые цепи наслаждения, замыкающиеся у человека в мозгу, они тоже свои у каждого, неповторимые, как отпечатки пальцев.
Будущее вырабатывается из прошлого, поэтому, чем дальше мы уходим в будущее, тем больше требуется прошлого для его производства.
Любая из техник, примененная сама по себе, может быть легко обнаружена. Но если они применяются в комбинации и делается это тонко, так, что методы сменяют друг друга постоянно, а их интенсивность все время остается на границе восприятия, достигается практически стопроцентная точность манипулирования при его полной незаметности.
Редактировать можно не только воспринимаемое, но и воспринимающего. Поэтому мы говорим, что технологии редактирования бывают внешние и внутренние. Хотя четкой границы между ними нет.
В Монике Левински не было ничего загадочного, а в Джоконде — ничего сексуального. Но если представить себе мерцающцю тайну Джоконды, сплавленную с земной чувственностью Моники Левински, а потом добавить к этому очарование ранней юности, мы получим Изольду.
Вопрос:
Зачем существует существующее?
Ответ:
Для разгулки времени.
Вопрос:
Просьба сказать что-нибудь про затылочную косу.
Ответ:
Чем толще и длинней, тем девушке милей.